- А Мишка невесту привез! – Мунира прижимается щекой к материнскому плечу.
- Слушай ее больше, – хмыкает Михаил. Потом, посерьезнев: – Лина – Водзар. Именно она тебя и...
- А где она?
- Не хотела нам мешать.
- Позвал бы ты ее, сын. Надо поблагодарить девочку.
- Ой, мама, она такая красивая! Вот бы Мишке такую...
- Умка, да угомонись ты! Мама, это все твое нытье по поводу того, что я не женат.
- В твои годы, – слабо улыбается женщина, – у меня уже был ты. Ну, не со мной уже, конечно... Но был.
- Угу. Смотри, что происходит! Было бы лучше, если бы у меня сейчас была жена и ребенок? Мне и так хватает беспокойства за вас – за тебя, за отца...
- Нет никаких новостей?
- Нет, мам. Не знаю, что с ним. Хорошо, хоть вы нашлись. И Соня со мной.
- Да. Хорошо. Но я переживаю за Ильдара. Что-то ударило. Мне кажется, ударило по всем кифэйям, судя по твоему рассказу.
- Да, ты права. Ну, будем надеяться на лучшее. Хотя это трудно. С каждым днем... все труднее.
- Мам, ты же понимаешь? Что нам надо вернуться?
- Конечно, сын, я все понимаю.
- А тебе сейчас не стоит...
- Да и не поеду я никуда! Я Хранитель этого места, мне нельзя его покидать.
- Знаешь, – Михаил невесело качает головой, – по-моему, это уже не имеет никакого значения.
- И, тем не менее, останусь, – твердо произносит Тамара Самвеловна. – По-крайней мере, пока. Слаба я еще, сын.
- Конечно, поправляйся.
- Меня с собой возьмите!
- Умка, не ной! Ты останешься с мамой.
- Ну, Мишааа...
- Кто-то должен за ней присматривать? А вдруг, снова...
- Ладно, – со вздохом соглашается Мунира.
Лина улыбается. Миша виртуозно умеет управляться с младшей сестрой. Директорский навык, не иначе.
- Спасибо тебе, девочка, – Тамара оборачивается к Лине. – Наверное, с того света почти достала.
- Да я что... – Лина принимает благодарность спокойно. – Я бы без Миши все равно не справилась.
После. Мика и Мо.
Земная твердь ударила в ноги – так, наверное, приветствует земля парашютиста в финале затяжного прыжка. Мо покачнулся, сил едва хватило на то, чтобы удержать равновесие. Огляделся – знакомый распадок, из которого он уходил. Темнеет, уже сумерки. Перевел дух. Уф, кажется, получилось. А потом его чуть не сбили с ног. Неведомый ураган налетел, сжал его крепко. В шею уткнулись, хрипло дыша. Он и сам едва дышал в таких крепких объятьях. Он узнал эти руки. Руки Рокса.
Трудно сказать, сколько они так стояли. Потом Мика разжала руки и подняла лицо к нему. Темно-синие глаза – смесь отчаяния и сумасшедшей, за гранью разумного, надежды. Она поднесла ладонь к его лицу, не касаясь.