- Извини, Миш, мы тут тебя совершенно объели, – виновато улыбается Лина.
- Это все вон та прожора, – тоном профессионального ябедника кивает Мо на Мику.
- Поздно уже, – трет лоб Михаил, – ну да ничего. Сейчас перебьемся чем-нибудь, а завтра в магазин схожу. Лично я и есть не хочу, только чаю если.
- Да, давайте чаю попьем. Да и поговорим уже нормально.
- А у тебя сухариков нет никаких? – видно, что Мике слегка неловко. – Или хотя бы варенья... к чаю.
- Господи, глазам своим не верю! – театрально изумляется Мо. – Вот уж не думал, что у кифэйев бывают глисты!
Мика не успевает ничего сказать в ответ, на помощь ей неожиданно приходит Фарид.
- Зря ты так, Магомед. Это особенность Роксов, и совсем не смешно.
- Откуда ты знаешь?
- У меня отец – Рокс. У них метаболизм сумасшедший. Каждые несколько часов требуется топливо. И ничего с этим не поделаешь.
- Спасибо, Фарид! – с чувством отвечает Мика. – А то тут у некоторых Альфаиров глисты, похоже, в голове поселились.
Теперь уже неловко Мо.
А после Михаил вспоминает и откуда-то приносит трехлитровую банку именно – да! – варенья. Которой его кто-то одарил неизвестно сколько времени назад.
- Что за ягода, не пойму, – Мика орудует в банке стальной ложкой. – Но что-то древнее.
- Судя по состоянию – довоенное.
- Нет, – в ее руках у основания черенка ломается ложка, не выдержав битвы с вареньем, – дореволюционное.
С помощью уже ножа варенье было все-таки добыто и, размоченное в чае, оказалось смородиновым. И пятеро кифэйев под чай начинают обсуждать что, собственно, произошло. Старшим единодушно признан Михаил, хотя бы по праву хозяина, несмотря на то, что он не самый сильный кифэй из всех. Именно Михаил задает порядок в их начавшейся слегка сумбурно беседе.
Уже глубоко за полночь. Сначала они говорят о том, что предшествовало тому, как попали сюда. Рассказано и выслушано многое. У каждого своя история, свои эмоции, свое мнение. Лишь одно общее – они все совершенно не понимают и не помнят, как оказались здесь. Однако, спустя какое-то время угадывается еще кое-что общее. Все они, за исключением Михаила, разумеется, который никуда не перемещался и был все время здесь, перед этим “провалом”, как они решили называть момент, в который они все перенеслись сюда, собирались разговаривать. Говорить с кем-то из своих, не голосом, ментально. Мо собирался говорить с отцом. Лина хотела поговорить с сестрой, Мика даже успела почувствовать зов Лины перед тем “провалом”. Фарид тоже кивнул, что, дескать, и у него так же. Но кивнул, на взгляд Мо, как-то неуверенно.