П.: Представляю… Рас-пла-тить-ся! Э-э-э… Ох, не тревожь ты моего воображения! А то я уже начинаю предвкушать!..
В.: А ты не предвкушай.
П.: Легко сказать! Когда самая-самая из женщин рядом, то…
В.: А ещё знаешь, когда в больнице мне было особенно хорошо?
П.: Когда?
В.: Когда ты мне принёс расчёт моего «несуществования».
П.: Он тебе понравился?
В.: Понравился. Прямо как будто теплом пахнуло. Домом. Родным-родным! Так хорошо стало. Силы прибавились. Как будто дома, рядом с тобой…
П.: Правильно! А когда я, действительно, рядом был, в натуральном, так сказать, виде, — ты ссорилась!
В.: Прости меня, пожалуйста.
П.: Давно простил. И даже не обижался. Сам даже не понимаю, что я тогда, когда перед выпиской приходил, взбрыкнул?.. А помнишь?
В.: Что?
П.: А когда вдоль Яузы гуляли, ты мне стала жаловаться, что в больнице стали кошмары сниться, и ты всё время просыпалась в холодном поту?
В.: Всё какие-то переходы, комнаты… Я всё убегаю, пытаюсь спастись… Помню. Вот уж точно — кошмары…
П.: Да. Из больницы вернулась — а всё равно те же кошмары.
В.: Да. А ты наклонился, поцеловал меня и обещал, что когда домой с прогулки вернёмся, ты мне их уберёшь. И убрал!..
* * *
П.: Так. Закрыла глаза. Хорошо. Мне кажется, что твои кошмары связаны с каким-то мужчиной.
В.: Почему ты так решил?
П.: Есть некоторые приметы в деталях сна. Есть нечто в них эротическое. А если эротическое, то есть некий объект центрирования. Объект враждебен.
В. (После долгого молчания, во время которого всё более становится понятно, что В. не решается высказать нечто, до того скрываемое.): Да. Точно. Я теперь тоже начинаю это понимать. Только я его почему-то называю твоим именем. Но это, я теперь понимаю, — не ты.
П.: Он — это из кошмаров?
В.: Да.
П.: Моим именем??!
В.: Да.
П.: Вот это расклад!.. Интересно. Так это точно — не я?
В.: Точно.
П.: А что ты видишь?
В.: Глаза.
П.: А какое чувство у тебя вызывают эти глаза?
В.: Страх.
П.: Какое-нибудь ещё?
В.: Н-не знаю…
П.: Что они от тебя хотят?
В.: Такое ощущение… Такое ощущение, что они хотят… вцепиться в лоб и разорвать! В кровь!
П.: Так… В женском урологическом отделении больницы мужчины только в бригаде врачей… Кто-то из них?.. Это уже даже не подавление. Это больше. Так это ты меня подозревала в таких к тебе чувствах?!
В.: Это не ты. Да и мнение не моё. Оно мне навязано. Травма.
П.: А давно эти глаза мешают смотреть?
В.: Разве я не сказала? С больницы.
П.: Это понятно. Точнее.
В.: Не могу сказать.
П.: А можешь сказать, кому принадлежат эти глаза?
В.: Н-нет.
П.: Хорошо. Первое, что приходит в голову, — они принадлежат мужчине или женщине?