У стоящего человека подогнулись колени, а глаза наполнились слезами.
- Иди сюда, - Дима открыл багажник. – На вот тебе, - протянул ему целую бутылку водки. – А это друзьям передай! – сунул еще две.
Человек стоял, бережно придерживая бутылки, и молча плакал. Дима с удивлением увидел, что перед ним совсем молодой еще парень, только сильно опустившийся.
- Спасибо тебе! – голос дрожал, по лицу текли слезы.
- Эх, ну как же ты? Ведь пацан еще! Чего же спиваешься-то? – Дима с сожалением смотрел на парня.
- Я до армии вообще не пил! И не курил. Учился хорошо. Два года в морпехах под Печенгой… Любовь была. С шестого класса с нее глаз не сводил, будто присушила. Других девчонок вообще не замечал. А она совсем внимания не обращала. Красивая-а! – всхлипнул горестно, утер глаза грязным рукавом.
- Макей! Ты чего там? Пойдем…
- Сейчас, - отмахнулся от собутыльников странный человек.
- Со службы пришел, думал ехать в институт поступать. Инженером хотел стать. Хотел. А тут… Совхоз развалили, все растащили, кругом инфляция, денег не платят. У матери ноги отнялись, братишка маленький еще. А она… Уехала. Работал, работал, работал… Днями с комбайна не слезал, матери хоть на лекарства. Вечером придешь… Спасибо, соседи помогали, кормили. Третий год зарплату не дают. Все комбикормами, дровами да сеном рассчитываются. Пшеном… Мать умерла. Братишка ночью в магазин залез. Конфет, печенья, захотелось. Сейчас на малолетке. Там хотя бы кормят… - он вдруг резко обернулся и увидел выходящую из дверей сельмага Ольгу.
Руки бессильно опустились, бутылки попадали на землю. Он стоял, окаменевший и не мог отвести от нее удивленного восторженного взгляда.
- Оля! – чуть слышно прошептали губы.
Его товарищи подбежали, подхватили драгоценную водку. Дергали за рукав, звали. Он не замечал ничего вокруг. Очарованно смотрел, как она приближается, совсем его не узнавая.
Подошла, повернула голову, ужаснулась:
- Женя? Что с тобой, Женя? Что случилось?
- Оля!.. – губы дрогнули. – Приехала! Я слышал… - вдруг до него дошла какая-то мысль. Он посмотрел на стоящего у машины Дмитрия.
- Так это… Это и есть, жених твой? Так вот кого ты выбрала… - слезы хлынули ручьем.
- Не надо, Женя! Не плачь! – она платком вытирала его глаза.
Он прижал к своим губам ее руку.
- Оля! Оленька! – хотел что-то сказать и не мог.
- Пожалуйста, Женя…
- Почему все так? Никого не осталось! И ты… Зачем жить? – он вдруг выпрямился, вырвал платок, посмотрел прояснившимся взглядом на Диму.
- Любишь? Любишь ее? Ведьма она! – неожиданно выпалил он. – Ведьма! Ее нельзя любить… Нет… - он грохнулся перед ней на колени. – Прости, Оленька! Прости…