Голова сильно разболелась, и Чукин отправил его в лазарет за таблетками. Лекарство сняло боль, и Нос вернулся на боевой пост.
Через короткое время зазвонил телефон внутренней связи. Старшину первой статьи вызывали на Центральный пост. Вместо того, чтобы разбудить подвахтенного, Чукин решил доверить пост дублеру - матросу Василю Носу, которому давно уже объяснил как следить за приборами…
На ЦП дежурный офицер направил его к старпому. Алексей постучал, вошел в каюту, доложил о прибытии.
–Чукин, сукин ты сын, ты что делаешь? – из глаз капитана третьего ранга сыпались искры.
– Под трибунал захотел? – Андрей рассвирепел не на шутку. – Ну-ка, рассказывай, а то отправлю к замполиту разбираться…
Старшина, запинаясь, стал говорить. Он на самом деле очень сожалел о случившемся. Уважал старшего помощника, знал, что он справедлив, и не стал ничего скрывать.
–Ладно, Чукин. Сейчас отправляй Носа спать. Завтра с утра определю его в лазарет на несколько дней, доктор за ним понаблюдает. У него видимо сотрясение. Дело серьезное. Иди и моли Бога, чтобы все обошлось…
А Василь Нос в это время сидел на посту и внимательно смотрел на дрожащие стрелки приборов. Палуба под ногами мелко вибрировала, тихий шум работающих электродвигателей убаюкивал, окутывал мягкими облаками сна. Веки слипались, казалось, будто медленно проваливаешься в вязкую плотную пуховую пелену и, зависая в неподвижности, паришь легким облаком в невесомом сине-голубом просторе.
Привиделась родная деревня Черемшанка, колосящиеся поля пшеницы и ржи. Они с отцом, стоя по колено в мягком сочном ковре ярко-зеленой травы-люцерны, косят и косят, размашисто, сильно… Вокруг все искрится и сверкает, жаркое солнце нещадно палит обнаженные спины. Птицы сходят с ума, рассыпая звонкие трели и быстрыми стрелами пролетая над головой. Беспрерывный стрекот кузнечиков оглушает непередаваемой красоты музыкой. Запахи скошенной травы и цветочной пыльцы, сливаясь воедино, сладким ароматом проникают, пронизывают, кружат и кружат голову.
Подходит такая родная, постаревшая мама и, протягивая кринку холодного, терпкого на вкус парного молока, ласково смотрит, качая головой. А Василь все пьет, пьет, молоко стекает с губ, струится по загорелой груди. Он все пьет, не может никак напиться…
Будто что-то толкнуло. Нос открыл глаза и непонимающим взглядом долго смотрел на приборы. Вдруг увидел, что стрелка одного из термометров зашла далеко за красную черту. Вскочил испуганно, быстро-быстро закрутил вентиль, открывая кран подачи на полную.
Ледяная вода хлынула в раскаленные трубы охлаждения правого контура ядерного реактора. Радиаторы, не выдержав огромного перепада температур, треснули. Давление в правом контуре медленно, незаметно, начало падать. Стрелка постояла немного на красной линии и постепенно сползла на место.