Наконец показался эскорт. Подъезжая к поселку, еще более увеличили скорость и, натужно ревя моторами, промчались, словно мрачные тени.
Народ закричал, загомонил встревожено. Из-под пыльного закрытого брезента кузовов махали кому-то чьи-то руки.
«Уралы» ушли. Все случилось очень быстро, обыденно как-то. Женщины горестно плакали, вытирали измученные тоской неизвестности, в один миг постаревшие, прекрасные в своей мужественной терпеливости, красивые, созданные для счастливой жизни, мокрые от соленых как морская вода, слез, похожие друг на друга, печальные лица. Все были здесь. И Людмила, и Ольга, и Жанна Олеговна, и Ирина. И остальные жены подводников. Заплаканные, несчастные, отчаявшиеся от полной безысходности. Кричали, махали вслед руками, провожали, будто в последний путь своих выполнивших воинский долг, верных присяге, боровшихся до конца, далеких уже теперь, мужей, неумолимо несущихся к Вечности…
Люся вспомнила пророческие слова загадочной девушки Лукии. До нее только сейчас дошел страшный смысл предсказания. Ей опять стало очень плохо. Мутило, голова сильно кружилась, сердце готово было разорваться от горя…
Все вместе, поддерживая друг друга под руки, медленно побрели домой к Ольге. Пили какие-то таблетки, корвалол, что-то еще, принесенное из госпиталя Людмилой. Пытались успокоиться, утешить разболевшиеся горящие души. Нужно было обязательно что-то делать, иначе можно сойти с ума. Долго говорили, обсуждали, плакали. Наконец решили.
Оставить детей с Ириной, а самим лететь в Питер, к Ольгиной матери. И там уже узнавать судьбу мужей.
На следующее утро они, вместе с присоединившимися к ним несколькими женщинами, ехали рейсовым автобусом в Мурманск. Вечером, не без труда пробив через комендатуру аэропорта билеты, летели в Ленинград.
Поселились в большой квартире, где одиноко проживала Ольгина мать. Здесь Ольга родилась, провела юность, встречалась с Сергеем…
Остальные прилетевшие женщины тоже разместились у родственников.
Обзвонили проходящих в Питере службу, знакомых офицеров. Они пообещали помочь и все узнать подробнее. К вечеру следующего дня жены подводников знали, что их мужья находятся в закрытом НИИ при медицинской военно-морской Академии. Попасть туда невозможно. Вход запрещен всем, кроме сотрудников института. Команда из двадцати двух человек проходит активный курс терапии. Больше ничего узнать было нельзя, все данные о больных строго засекречены. Дали адрес Академии и уговорили начальника, генерал-майора Тихомирова, принять делегацию из Видяево.
Через день восемь женщин сидели в генеральском кабинете. Разговор вышел совершенно бестолковым. Тихомиров не имел права говорить ничего конкретного, отделывался общими фразами, пряча глаза за стеклами очков. Людмила, как опытный врач, выпытывала у него подробности лечения, пытаясь хотя бы по таким косвенным признакам определить дальнейшую судьбу моряков.