— А я думал, что это мир построил стену вокруг нас, чтобы Россия не загаживала цивилизацию своим «русским духом», — спокойно возразил Павел.
— Что ты там тявкаешь, очкоплюй? Сними очки, ботаник, посмотри трезво! Ты еще скажи, что фашистов в Украине нет!
— Нет.
— Может, сейчас и нет, потому, что Украины уже нет. Хе-хе. Украине, этой попрошайке, без России не дано было выжить! Но Россия предательств не потерпит! Так им и надо, бандеровцам! А в то время, когда я жил на Донбассе, фашисты были! Ели русских младенцев, убивали и забирали в рабство людей! Я сам оттуда уехал, чтобы не попасть в рабство!
Павел улыбнулся, представив эту жирную гориллу в качестве раба.
— Что ты ржешь, ботаник? Ты мне не веришь? Ты не веришь, что Новороссию захватили фашисты?!
— Не в этом дело, верю я вам, или нет.
— А в чем?
— Я не знаю такой страны Новороссии.
— Новороссия была всегда! Это Украина оккупировала Донбасс, а раньше здесь была Новороссия! Ботаник, ты этого не знаешь, сосунок. Эта земля всегда была нашей! А я жил там, я знаю!
— Если тараканы живут на кухне, это не значит, что она принадлежит им.
Олег замер и уставился на Павла озлобленным взглядом. Ладони сжались в огромные кулаки, мышцы под жиром напряглись, и, казалось, «человек-свинья» готов был ринуться в атаку. Павел, не отворачиваясь, смело смотрел в налитые злостью глаза Олега. Тот, на удивление, не выдержал твердого взгляда Павла и отвел глаза в сторону. Затем наклонился над кроватью и процедил сквозь зубы.
— Я тебя не боюсь, ботаник!
Павел неожиданно рассмеялся прямо ему в лицо. Над ним, больным и немощным слюнтяем, склонился громадный бульдозер и заявлял то, что он его не боится! Парадоксальней ситуации он себе и представить не мог.
— Олежка, отстань от парня, ты не видишь, что ему плохо?
Олег дернул головой, ругнулся и недовольный вышел из палаты, громко хлопнув дверью.
— Не задевай его, Паша, тебе же спокойней будет, — предупредил его Тимофей Семенович.
Павел молчал. Ему было наплевать на этого стероидного недоумка. Он давно уже приспособился и знал, как разговаривать с таким типом людей. Взять хотя бы его соседа Николая из его дома. И сейчас бы он промолчал, но, почему-то, не сдержался. Видимо из-за болезни. Тимофей Семенович приподнялся на кровати, сел и снова заговорил.
— Я его не оправдываю, но и не жалею. Олег — беженец из Донбасса, еще той, первой волны. Он по жизни неудачник, ленивый и безответственный. И трусливый. Всю жизнь только и делал, что качался, пил пиво и жаловался на жизнь. Нет семьи, нет детей. Работу искал такую, чтобы не напрягаться, а лучше вообще не работать, но чтобы платили. До него никак не доходит, что виновник в своих неудачах только он сам. Только он, и никто больше.