И второе важное соображение. Не может быть хорошего образования в педагогической утопии без контактов с первыми лицами государства. Не в смысле власти, а в смысле духовного авторитета. Ничем не был бы лицей, если бы в 1814 году Державин не приехал принимать переводные экзамены за первый цикл.
Перед тем, как набирать новых мелких, устроили открытый экзамен для старших. Разбирались сочинения, Державин слушал в полусне стихи. Все помнят Дельвига, который мечтал поцеловать руку, написавшую «Водопад» и все помнят, что спросил у него Державин при встрече. И, конечно, все помнят, что Державин успел обнять Пушкина, поцеловать его курчавую голову, оросить слезами, благословить. И когда кто-то из учителей сказал, что со стихами у Пушкина хорошо, но вот в другом… Державин просто вскричал: «Оставьте ЭТОГО ПОЭТОМ!» Без Державина, без визитов первых лиц государства не было бы лицея в самом прямом смысле.
А закрытие лицея, в отличие от помпезного открытия, было подчеркнуто скромным. И хоть Александр стал уже другим, это уже Александр, забывший про реформы, но он все-таки пришел по этому перешейку из дворца, и сказал речь: «паче всего берегите доброе имя»…
И пришел с ним новый министр просвещения. Конечно, грустно, что лицей к этому времени перестал быть символом новой педагогики. И посещавший его Александр был не тот «Благословенный», а отказавшийся от реформ, приблизивший Аракчеева. Пушкин не преминул написать в эпиграмме «Двум Александрам Павловичам: «Зернов! хромаешь ты ногой, Романов головою». Но все равно, посещение Александром этой своей закончившейся бывшей педагогической мечты – горькое и печальное, но оно было. И без таких визитов в учебное заведение не будет хорошего образования. В школу должен приходить писатель, журналист. В школу должен приходить музыкант, живописец, режиссер… Без этого живого контакта с лучшими людьми государства образование бессмысленно. И я убежден, что когда нам придется (а нам придется) выстраивать новую педагогическую утопию, нам поможет опыт лицея. Он бесценен.
Как бы мы ни строили свою биографию, как бы ни относились к педагогике как таковой, мы всегда будем помнить, что главная национальная святыня – Пушкин. Этот человек шесть лет, одну пятую часть своей жизни провел в лицее. И для всех нас, для всей русской гуманитарной культуры, которая и есть по-настоящему единственно ценное в России, остаются священными и всегда справедливыми слова:
Куда бы нас ни бросила судьбина,
И счастие куда б ни повело,
Всё те же мы: нам целый мир чужбина;
Отечество нам Царское Село.