По пути, перед тем, как вернуться в квартиру, я зашел в круглосуточный магазин и сгреб в горсть все пробники каких-то черствых французских булок. Наверно, это было очень забавно – посмотреть со стороны на то, как я бежал по улице в одних трусах, держа руки перед собой и боясь просыпать крошки.
Когда я поднялся на этаж, Алиса сразу открыла мне дверь, и мы обнялись на пороге, как и в тот раз, когда я ее тут нашел. Мы обнялись просто и по-дружески, а потом я заставил Алису поесть. В ту ночь мы легли спать отдельно у разных стен. Я накрыл ее своей курткой, а сам прижался к кровавому слону и пялился в окно, пока не взошло солнце. Мне не спалось, но и плохо в ту ночь мне не было тоже. Я просто кое-что понял.
18.
Кажется, это было на следующий день после всей этой драмы: мы с Алисой решили дернуть побольше «special k». Тогда у меня случился первый и, надеюсь, что уже последний передоз в жизни. Погода была отвратительная: весь день за окном шел мелкий противный дождь, иногда, правда, вылезало тусклое солнце, но оно совершенно не спасало. «Давай двойную от вчерашнего?» – предложила Алиса, кивнув на уже небольшую кучку ампул. И я согласился, терять-то было нечего, так я думал. Обычно мы занимались этим по вечерам, когда было темно и настроение было подходящее, но тут вдруг решили сделать исключение при дневном свете.
Мы, как всегда, воткнулись и сели друг напротив друга. Алиса смотрела на меня все еще немного испуганно после вчерашнего, от чего выглядела как-то по-особенному милой, недоступной и прекрасной. Мне опять захотелось перед ней извиниться, но я сдержался, чтобы не напоминать лишний раз о случившемся. Алиса тоже молчала, хотя явно хотела что-то сказать. Это было так странно: у нас с ней уже появились темы, которые мы старались не затрагивать. Каждый из нас как будто боялся словом разрушить то хрупкое, что между нами было.
Сначала я привычно ощутил болезненную усталость, но я уже знал, что вскоре, если не дать себе заснуть, должно будет открыться второе дыхание, и сонливость в одно мгновение исчезнет, и мир вокруг рассыплется на прекрасные идеальные кусочки. Я сидел напротив окна, а Алиса спиной к нему и лицом ко мне. Она выбрала музыку и протянула мне один из наушников, я кивнул и взял его. Музыка начала уже приятно заполнять меня изнутри, фрагментируясь и постоянно преобразуясь во что-то иное, потустороннее, совершенное, как будто каждую секунду начинала играть новая мелодия. А может быть, этих мелодий действительно было несколько, и они просто сложились в моей голове в одну, потому что я не заметил времени. Звуки будто отпечатались во мне все разом. Потом я помню, что хотел что-то спросить у Алисы, но меня вдруг как будто затянуло в пропасть, и я