— Не вышло. Он не захотел остаться и не выпил напиток с ядом.
— Но как же моя доля! За такой подвиг я стал бы Кормчим…
— Погоди визжать, — взгляд Майи задумчиво обежал вокруг, — посмотри на этого борейца: как хорошо изувечено его лицо. А волосы и борода совсем как у сына Реи…
— Отрубить ему голову?
— И достань из шатра плащ с молниями,
— А если найдут настоящего?
— Кто станет рыться в трупах, если я признаю голову мужа!
— Не постыдишься признать себя женой самозванца?
— Жрицы, опытные в любви, не одного врага скинули с себя под сапоги титанам. Думаю, моя награда будет не беднее твоей.
— Этот жив! — сказали над Ором по-атлантски. Было темно и тихо. Кто-то отвалил мертвого оленя. Поднявшись, Ор увидел, что это сделал медведь. Светя факелами, атланты сбрасывали трупы в Стикс, искали своих раненых… Проводник медведя, звякнув знакомыми крючьями, загнул Ору руки за спину…
Вытерев меч о хвост мертвой лошади, Строп брел к Восточным воротам. Огни факелов выхватывали из тьмы фигуры воинов, обшаривающих трупы. Строп был подавлен бегством вождей. Все шло так хорошо. И откуда взялся проклятый всадник, который своими воплями всполошил дикарей, уже сунувших головы в петлю? Сам Тифон тоже упустил Айда с Даметрой, но разве властные бывают виноваты!
Проходя мимо пленных, Строп скользнул взглядом по скорчившимся на земле фигурам. В его глазах не было злобы — только усталость и горечь. Сидящий с краю Ор узнал тяжелолицего атланта, приходившего с синеодеждыми в становище Куропаток в то бесконечно далекое утро… всего пять лун назад. Но Строп, конечно, не узнал гийского щенка, погубившего ладью Аргола.
У Южной башни в окружении доблестных кормчих, мощных телохранителей, стремительных вестников сидел на бронзовом табурете молодой атлант в белой, расшитой золотом одежде. На нем был шлем из непохожего на бронзу, отливающего синью, металла, украшенный большими вспыхивающими камнями. Неподвижное одутловатое лицо было надменно поднято, тонущие в жире глаза со скукой смотрели мимо подходившего Стропа.
Когда тот уже начал сгибать спину, к башне подскакала лошадь, несущая на спине двоих. Стражи выставили копья, но Акеан осадил коня, помог слезть Майе и положил к ногам Наследника меч с насаженной на него головой.
— Чья? — толкнув ее сапогом, спросил Тифон.
— Самозванца, вождя бунтовщиков. Вот плащ нечестивого со знаками молний.
— Я подтверждаю, что это голова сына Реи, который брал меня в жены, — сказала Майя, выступая вперед.
Голова брата не заинтересовала Тифона. При взгляде на жрицу он слегка оживился: