— А зачем ты тогда этот квест с яблоками придумал? Это между прочим подвигом пахнет.
— Квест не я, а папа придумал. Ему виднее, он у нас видный политический деятель и талантливый манипулятор. Я думаю, он по этой причине в вашем мире и живет. У нас-то с его амбициями развернутся негде. Все тихо, мирно, все всем довольны, из агрессивных соседей только печенеги да хазары, но с ними вся политика — мечом по голове, ни тебе хитрости, ни тонкости, ни интриги. Скучно. То ли дело у вас, шпионские игры, высокие технологии.
— А тебе все это не интересно?
— Да меня пока мое брачное агентство устраивает. Да и семейная жизнь у меня счастливая, чтобы все время на интриги тратить. Это папа у нас холостой, вот и развлекается как умеет.
— Ну и женил бы его, а то у тебя сапожник без сапог ходит.
От моего предложения Кощей на минуту завис. Видимо такая мысль не приходила ему в голову. А может он просто не хочет с мачехой дело иметь. Мало ли какая Василиса попадется. Кощей тем временем продолжал прибывать в прострации, наверное не мог совместить образ папы с образом какой-нибудь женщины, и я решила ему помочь вернуться в реальность.
— Ладно, расскажи лучше, как сам женился, — ткнула я его в бок.
— О, это вообще интересно получилось. Папа отправил меня в ваш мир, как говорится на людей посмотреть и себя показать, поучиться уму-разуму и вообще оценить намечающие тенденции. Баба-Яга, которая изначальная, на тот момент уже сбежала, и было понятно, что новых кандидатов придется искать в вашем мире, наши местные с этой ролью категорически не справлялись, их все время тянуло в крайности, а такой, чтобы и накормить-напоить могла и при случае съесть, не находилось.
Меня так и подмывало заорать «Что значит съесть? В моей должностной инструкции такой обязанности не значится», но я решила, что многие знания, многие печали, и задавила в себя неуместное любопытство.
— Ну, папа меня и направил, чтобы я так сказать мог затем с новоприбывшими нормально общаться. Пожил я там у вас, пообщался, мне понравилось, я даже думал остаться, но заболел. Как раз эпидемия чумы была, не помню какой именно, и я подхватил эту заразу. Выглядел ужасно. Кожа желтая, щеки ввалились, остались только кожа да кости, с меня в то время многие образ смерти рисовали, так что может ты меня даже видела. То есть не смертельно конечно, но неприятно, когда от тебя даже голодные волки шарахаются, пришлось домой возвращаться и срочные меры по выздоровлению принимать. А меры у нас бессмертных ясно какие: умереть. Но тут тоже тонкости, у каждого свои. Меня, например, убить можно, если иголку сломать. А иголка в яйце, а яйцо в утке, а утка в зайце и так далее. Ну и кончено сам я ее сломать не могу, надо, чтобы кто-нибудь смелый это сделал, кому я действительно жить мешаю и кто моей смерти хочет, иначе не сработает. Защитный механизм от злоупотребления, папа постарался. Я задумался, кому и чем можно навредить, чтобы он не поленился к этому дубу пойти. Пока я думал, Горыныч мне про намечающуюся свадьбу рассказал, между первой красавицей какого-то там царства и царевичем, я и решил, что влюбленный, да еще и жених за своей невестой хоть на край света пойдет, хотя бы потому, что ему перед людьми неудобно будет, и невесту прям в день свадьбы и похитил. Громко так, с молниями, с дымом, с громким заявлением, где ее искать, чтобы долго не плутал, и стал ждать. Ну, в общем, как-то так получилось, что мы с Василисой полюбили друг друга.