Время, проводимое в банях, зачастую мною использовалось для доведения кругозора «патрона» до необходимого его должности радиуса. В этой связи приходилось, с учетом известного статистического материала, порой делать социально-экономические срезы исторически сложившегося городского потенциала. Надо отметить: Собчак первое время город не то чтобы не знал, он просто был в этом смысле абсолютно стерилен и воспринимал Ленинград только по адресам вузов, где подхалтуривал, да по маршрутам известного ему транспорта, и то в пределах одной, максимум двух трамвайных остановок. Такая «осведомленность» «патрона» о субъекте своего управления меня сильно обескураживала. Почти ежедневно приходилось пожинать плоды этого незнания и его общей, подавляющей разум некомпетентности. Дело в том, что есть такие показатели жизнедеятельности городского организма, которые у главы города должны быть постоянно просто на слуху. Например, ежели известно, что ежедневное хлебопотребление горожан составляет в среднем, скажем, 1000 тонн, то доклад о наличии в запасниках городских складов не более 3000 тонн муки должен вызвать мгновенную тревогу, но не радость от якобы значительного в обывательском понимании запаса. Ну, а сообщение о резком увеличении потребления какого-либо отдельного продукта должно свидетельствовать об опасном нарушении снабженческого пищевого баланса со всеми вытекающими экономическими зависимостями и грядущими последствиями. Все это было для «патрона» «темным лесом», где он порой даже ленился плутать. Отсюда непомерность его самодовольных телевосторгов по поводу, например, поставки в город к какому-нибудь празднику 100 тонн апельсинов. Об этом он с посрамляющей критиков гордостью заявлял, как о блистательном личном вкладе в продовольственное обеспечение горожан, явно не отдавая себе отчет, что его сообщение о поступлении в продажу всего 100 тонн цитрусовых, скорее, обернется невозможностью их купить. Ибо, даже без учета населяющих область и приезжих, один их килограмм будет приходиться на более чем 50 жителей, то есть человеку с грехом пополам может достаться по трети одной дольки. Поэтому подобное заявление вполне могло вызвать интервенцию магазинов и умерщвление людей при давке в очередях, а посему, вместо восторгов и самовосхваления, от таких публичных выступлений бывало нужно воздерживаться. Вот примерно так был в середине 90-го года инициирован известный ленинградцам табачный бунт, когда, благодаря постоянным неосмысленным публичным выступлениям о трудностях с поставками в город табака, до курильщиков наконец-то дошло, что, в конечном счете, команда, возглавляемая Собчаком, может их полностью оставить без курева. Уразумев это, они рванули по магазинам и в драку расхватали все, попавшее под руку, превратив временный перебой с табаком в его устойчивое отсутствие, чем вызвали резкий скачок цен, на котором кто-то заработал десятки миллионов долларов. Причем именно долларов, ибо массовое недовольство горожан, вылившееся в беспорядки даже на Невском, а также в ряде других мест вокруг табачных магазинов, враз сняло, ввиду срочности и важности проблемы, все разумные контрольные параметры и ограничения с закупочных цен при заключении контрактов на поставку сигарет из-за рубежа, чем тут же воспользовались проконсулы Собчака, которым он эту аферу поручил.