Архангельский, неожиданно наткнувшись на абсолютную непреклонность начальника, боязливо застыл лицом, как степной суслик, внезапно выскочивший из своей норки и увидавший вблизи лисицу.
Справившись с волнительным запотеванием стекол больших роговых очков, Володя заюлил и начал сбивчиво пояснять прелесть рекрута, заключающуюся, по его мнению, в наличии у Чубайса диплома кандидата наук и якобы отсутствии в его крови прямой еврейской составляющей. Вовин пассаж секретарь разбил уверенностью в полной «бесценности» такого диплома для шустрого контингента экономического вуза, где имелся собственный ученый совет по защите диссертаций, и не кандидатами таких наук в институте оставались разве что уборщицы да клинически ленивые лаборанты, злоупотреблявшие спиртным исключительно в рабочее время.
Полная девальвация единственного положительного аргумента кандидата привела Архангельского в позу раскаявшегося, и он залепетал о трудностях с подбором кадров и возможных ошибках, подстерегающих ответственного партработника на этом неблагодарном поприще.
– Одна из таких ошибок, – распинался дальше Архангельский, – была только что исправлена уважаемым секретарем обкома, имеющим бесспорно несравненно больший, чем у завотделом, опыт в подобных делах.
После этой бормотухи Вовчик, поблагодарив секретаря за совет тщательней и качественней подбирать кадры, ретировался, унося с собой злополучную «объективку» Чубайса, которому, в связи с полной профессиональной непригодностью, было суждено инструктором обкома не состояться.
Как показало совсем близкое будущее, секретарь нашего обкома проявил потрясающую недальновидность. Помешал ему предвидеть, видимо, перегруженный опытом жизненный багаж. За это он и пострадает впоследствии, ибо известно: чем ничтожнее личность, тем злопамятней.
Спустя немного времени общая некомпетентность и отсутствие каких-либо профессиональных навыков или, если хотите, профессии вообще не помешает Толику Чубайсу занять высокое кресло первого заместителя главы правительства России. Чего же теперь от него все хотят? Ведь даже для исполнения скромных обязанностей инструктора провинциального обкома он не набрал нужной нормы до качественного профессионального уровня.
Правда, если при подборе кадров в «демократическое правительство» России руководствовались мерками, например, Свердловского ОК КПСС, то, может, там все нормы были просто значительно ниже ленинградских? И тот, кто не годился инструктором в наш обком, по свердловским стандартам зашкаливал выше секретаря? А? Вот и думай, читатель. Как так могло стрястись? Кому и зачем потребовалось затащить обычного, даже неошкуренного мало-мальским жизненным опытом кандидата социалистических наук (судя по его диссертации) в кресло главы капиталистических преобразований России?