«Патрон», мгновенно очухавшись, вцепился руками в микрофон и потребовал у Богданова убраться вместе с флагом восвояси. Многие депутаты, которые, видимо, знали о приготовлениях к этому показательному выступлению, стали сильно кричать, что ни флаг, ни знаменосец не мешают им работать. Тогда Собчак произнес эмоционально прекрасный спич о запрете развешивать в зале Ленсовета символику, не установленную официальным регламентом, иначе, мол, можно быстро докатиться и до фашистского флага. При этом «патрон» прозрачно намекнул: последний раз в нашей истории стяг подобной расцветки, что держал в руках Богданов, был использован армией генерала Власова предателя, сражавшегося, как известно, на стороне гитлеровцев.
В зале поднялся невообразимый шум. Телекамеры забыли отключить, и оператор Боря Кипнис, вскоре после этого эмигрировавший на свою историческую родину, с удовольствием транслировал на всю нашу страну детали этой постановки. Запахло скандалом. Зрители, надо думать, по-настоящему заинтересованно припали к экранам своих телевизоров. «Патрон» потребовал у милиции очистить от флага балкон. Туда спешно двинулись сержанты, обленившиеся охранять вход в депутатскую столовую.
Телекамеры уставились на Богданова. Такого триумфа он не ожидал. Пробил его звездный час. Активист клуба сексменьшинств глуповато сиял, похоже, не отрепетировав серьезность революционно-баррикадного момента. Сержанты, войдя в телекадр, вступили с Богдановым в схватку, при этом сильно расшатывая ограждавшие балкон хилые перильца из дореволюционных кольев. На стороне «знаменосца» отважно сражался скандальный Скойбеда.
Не трудно было предположить, что еще немного – и вся эта массовка вместе с сержантами может бухнуться в партер на головы восхищенных сражением «демократов», после гибели которых на глазах миллионов телезрителей, надо полагать, эту «лавочку» пришлось бы закрыть, а Собчаку искать какой-нибудь более спокойный чинишко.
Поняв это, я рванулся к совершенно обескураженному «патрону», по дороге попытавшись отвернуть от балкона телекамеры. Пробравшись к подножию за трибуной, попросил Собчака остановить раунд и продолжить сессию. Затем помчался на балкон и, подойдя вплотную к освободившемуся от милицейских наседателей Богданову, шепотом на ухо предложил ему небольшой, но вдохновенный план: пока у него руки заняты трехцветным знаменем, я разрежу сзади его светлые, красивые летние брюки от пояса до промежности хорошей старой опасной бритвой «Золинген», которой в приемной затачивали карандаши. Видимо, перспектива ходить по дворцу без штанов, но с большим полосатым флагом ему не очень приглянулась, а может, что-то иное, в общем, «знаменосец», к удовлетворению «патрона», тут же снял осаду балкона и перебрался буянить в вестибюль, тем самым лишний раз подтвердив известный постулат: сила – решающий фактор в любом, даже самом мирном, конфликте.