…Звонок в дверь. Из зала выглянул муж сестры Виталия, на ходу заправляя майку в шорты.
Из кухни в домашней одежде и фартуке выбежала и сама сестра, с непониманием переглядываясь с мужем, не решаясь открыть. Из соседней комнаты вышла мать Виталия.
Она, отстраняя их, открыла дверь, в дверях стояли внуки, взявшись за руки, с тревогой поглядывая на бабушку, мельком оглядываясь назад. Стоящие перед ними взрослые были просто ошарашены.
Послышались шаги вниз по лестнице.
Мать Виталия, разведя руками, с непониманием ужасом в глазах хлопнув в ладоши, взволнованно спросила:
– Батюшки свет! А мать-то где ваша?
Дети, потупившись, молчали.
– Да, что ж вы, проходите, родные! – притягивая их за плечи, обнимая, не веря в то, что лезло ей сейчас в голову, опять спросила, – а мать-то где?
Дети молчали.
Всё понимая, она закрыла ладонью рот. Заведя детей внутрь квартиры, сильно хлопком закрыла дверь, как бы навсегда перекрывая дорогу в семью перед ней, «матерью – кукушкой».
Ирина в джинсах в кожаной куртке, с шарфом шее стояла на пролетной площадке двумя этажами ниже.
Она слышала, как сильным хлопком закрылась дверь. Вздрогнув прислонилась спиной к стене. Рыдая навзрыд, вздрагивая всем своим телом, повернулась лицом к стене, с силой стуча по ней кулаками. Ирина, как загнанная в угол, развернувшись глядя ввысь испуганными глазами, в тревоге, делая шаг к лестнице, бормотала:
– Какая я – дура!..
Решаясь подняться наверх, тут же вернулась, сорвав с шеи шарф, зло, кинув на пол, рыдая, плетясь на ватных ногах, стала спускать вниз. Через несколько секунд послышался бег по лестнице вниз, громкий стук подъездной двери…
….Стук в дверь. Зычный крик охранника, распугал все мысли сокамерников, тот лишний раз поставил жирную точку над «и», напоминая – кто они, «Серые ангелы»:
– Тюря! Обед, Господа осужденные!
С грохотом открылось окно, появилась миска, сверху хлеб.
Виталий нехотя по инерции пошёл забирать миску, взяв, не говоря ни слова, возвратился, сев на своё место, без желания стал есть.
Со второго яруса нар потирая руки, спустился сокамерник, с интересом заглядывая в миску Виталия, поспешил к двери.
Взяв миску, пошёл к нарам, присев на нижний ярус, косясь на Виталия, чавкая, стал уминать, словно его не кормили минимум три дня.
С грохотом закрылось смотровое окно.
Сокамерник глядя на дверь, потом на Виталия, с набитым ртом, поспешил сказать:
– Этот! Тебя, точно недолюбливает.
Виталий молча продолжал, есть, не обращая внимания. Сосед напрягая:
– Ядовитый мужик! Указывая кивком в сторону двери.
Виталий, цедя сквозь зубы, – Я ему не барышня, чтобы он меня любил. И не голубой. Сокамерник ерничая, показывая жёлтые сточенные зубы, с сарказмом: