Вместо духа примирения и справедливости версальский договор заканчивает духом уничтожения. Во всех пунктах он обнаруживает глумление в стиле французской военной пропаганды. Договор создал систему малых государств, ставшую постоянным источником всё новых политических разногласий. Особенно настойчиво и недвусмысленно здесь выявлялось на глазах мира то, что восхваляемое Францией примирение /«Французское обозрение двух миров», 1938г., сб.47, с.518/, основанное на идеях французской цивилизации и духе демократии, в действительности означало лишь маскировку французской силовой системы.
Франция желала разрушить прусско-германскую гегемонию в продолжение наполеоновских планов мирового господства с демократической маскировкой. Малые государства были лишь пешками в шахматной игре французской внешней политики. Они использовались как опорные военные брусья для поддержания господствующего военного положения Франции в Европе. Говорилось о свободе и равенстве, о праве народов на самоопределение, а в результате с целью будущей войны добивались позиции военного окружения, которая считалась необходимой французскому Генштабу в стратегических целях. Во исполнение этой цели право на самоопределение немцев в Чехословакии Польше, как и других народных групп, не принималось во внимание и попиралось. Говорили о чести и задаче, которая стоит перед малыми народами, – снова сражаться, если понадобится, на французской стороне, а думали лишь о том, как Франции искусно пожертвовать на короткое время собственными средствами принуждения, чтобы затем использовать их интенсивное наращивание и сплочение. В первые месяцы войны 1939г. Владимир д'Ормессон часто заявлял о необходимости Малой Антанты:
«Как на скале, должна быть воздвигнута дамба против гегемонизма, согласно Договору 1919г., в который необходимо верить»/д'Ормессон, В., «Германия в Европе», газета «Время», 02.01.1940г./.
При этом постоянно прославлялись демократические завоевания и новый, провозглашенный президентом Вильсоном принцип права на самоопределение народов, который здесь, в юго-восточной Европе приводил к строительству новых государств. Этим государствам придавалось особое политическое значение, поскольку они в двойном смысле рассматривались как демократии – по своему происхождению и своей конституции. Действительность, конечно, выглядела совсем по-другому. Всюду, где это отвечало французским государственным интересам, под покровом этого мнимого права на самоопределение наций проводилось насильственное отторжение, прежде всего, старых немецких территорий. Мнимый польский национальный образ Западной Пруссии с ее драгоценными землями приводил к ее отделению от Германии и уничтожению столетней немецкой колонизационной работы, которую стремились завуалировать.