Демократическая идеология опровергается, поэтому, самым явным образом мировой войной и представляет собой действительность, противоположную той, которую рисует французская пропаганда. То, что этот образ фальшивый Германии, однако, утвердился, и с чем французская система также идеологически тесно столкнулась, было следствием возникновения нового порядка в Европе, который постепенно стал реализовываться национал-социалистической Германией.
С помощью демократической идеологии и покоящейся на ней шкале ценностей Франция должна была стать препятствием для аншлюса Австрии в состав Рейха, так как народы расценивались в зависимости от того, были ли они связаны с французской цивилизацией, или являлись ее противниками и потому – варварами, или они находились в промежуточной стадии, когда они должны были еще созреть до демократической идеи. Согласно этой теории Германия находилась в промежуточной стадии, так что аншлюс не представлялся возможным.
Мышление о расе и крови преодолевало эту произвольную схему и создавало естественный порядок там, где вмешательство Франции порождало искусственный беспорядок. Это же относилось к Судетской земле, где Франция в интересах своей властной системы искусственно сформировала малое государство по Рейну, наподобие Чехословакии или Польши, которые на основе демократической идеологии противостояли как равные партнеры великим державам, в чье защищенное пространство они были введены и существовали в течение столетия. Эти искусственные образования стали не только источником постоянных волнений в Европе, но также находились в положении, когда они, как самостоятельные государства, не могли выполнять выпавшие на их долю задачи. Когда они всё же пытались сделать это, полагаясь на собственные силы, это приводило к перенапряжению их финансов и человеческих сил, которые они не сумели вырастить, что отражалось на их положении самым тяжелым образом. Только с помощью постоянных субсидий Франция была в состоянии поддерживать жизнь в этих государственных формированиях, исходя из собственных государственных интересов.
Напротив, в Германии действовал новый порядок, внутри которого государства, подобные Чехии, вводились в свое естественное состояние, передоверяя свою защиту великому государству. Так они могли сохранить свою народную самобытность и одновременно освободиться от неотступно преследуемых Францией, совершенно чуждых им по природе задач в пределах французской властной системы. Прежде надрывно расходованные силы в духовном, финансовом и человеческом отношениях освободились теперь для нового собственного раскрытия и развития.