Ряд причин действует одновременно и поддерживает у самих эмигрантов и у их хозяев желанную картину экономически и политически ошибочных спекуляций. Как представители побежденного мировоззрения, эмигранты удручающе неспособны перед самими собой и перед другими отвечать за безвременное разрушение картины мира, которую они рисовали. Они цепляются за детали, делают выводы из незначительных исторических анекдотов и находят свои критерии в том, что происходит из прошлого мира и потому неизбежно ведет к ошибочным заключениям. Эмигранты видят в представителях нового и революционного политического порядка только авантюристов и соблазнителей, а в самом новом порядке – систему, которая поддерживается методами насилия, и поэтому с естественной необходимостью должна пасть в короткое время.
Так возникает разработанная до мельчайших подробностей идеология обрушения, согласно которой новый порядок должен быть лишь хилым и преходящим промежуточным состоянием, носящим в себе зародыш распада. Эта идеология обрушения является духовной почвой, на которую опираются контрреволюционные эмигранты, и одновременно – опорой для их политического и экономического существования. Аргументы эмигрантов производили слабое впечатление на принимающих их хозяев. При этом решающее влияние оказывал тот факт, что эмигранты строили свои суждения на той оценке системы, которая за границей уже рассматривалась как общепринятая абсолютная шкала ценностей. Одновременно иностранцы через оценку эмигрантов, которая казалась им очевидной, избавлялись от труда ознакомиться с чужеродным для них миром идей нового типа и научиться понимать их. Они не нуждались в том, чтобы изменить свои взгляды, но, напротив, с помощью эмигрантов еще более укреплялись в сознании правильности принятой до этого шкалы ценностей. Контрреволюционные эмигранты и реакционные политики за границей чувствовали себя притянутыми друг к другу. Они препятствовали всякому подлинному взаимопониманию между народами, которое могло начаться, только когда признаётся сознание другого народа, отличающееся от шкалы ценностей собственной страны.
Таким образом, общая оценка духовной ситуации контрреволюционными эмигрантами была далека от действительности. Вдобавок злостная пропаганда контрреволюционных эмигрантов против новой Германии находила во Франции особенно хорошо подготовленную почву, тогда как создаваемыйобраз Германиис каждым шагом враждебной эмигрантской идеологии уводил французов от подлинного понимания этого образа. Еще Трайчке, немецкий ученый XIX века доказывал, что «немецкие эмигранты – активные пропагандисты и распространители ложных слухов». Через эмигрантов из Германии при руководящем участии