распространялось представление о варварской Германии и сознательно утверждалось, что романтико-идеалистическая Германия должна быть противопоставлена остальному, цивилизованному миру
/Гмелин, Х., «Образ Германии у французов», в «Духе времени», 1938г., с.530 и далее/.Ф.М.Фёрстер, М.Харден, Е.Людвиг и
братья Манн содействовали созданию этой картины.
Шарль Андлер и
Голтье, с которыми мы познакомились при изложении французской миссионерской идеи относительно Германии, с 1914г. подхватили эту идею, использованную
Гейне, как «классиком немецкого духа» и главным свидетелем немецкого варварства. Эта эмигрантская идеология отвечала образу французской демократической миссии в мире и ее охранительной роли против дальнейшего распространении этого варварства. Еврейские эмигранты с 1933г. нуждались лишь в том, чтобы продолжить этот ход мыслей, и они передвинули его на знакомую почву. Они перенесли прежний образ Германии на национал-социализм и поэтому нашли сильнейший отклик в литературной Франции.
III. Французские эмигранты 1789г. и их влияние
Однако Франция должна была знать из опыта ее «Великой революции» о вводящих в заблуждение суждениях политических эмигрантов. Уже приводилось сравнение между аргументами реакционных эмигрантов 1789г. против французской революции и теми, которые использовали эмигранты всех направление против национал-социалистической Германии, и указывалось на совершенно удивительные параллели между старыми и новыми аргументами. Здесь, в политическом катехизисе современных эмигрантов мы снова находим те же методы и, в частности, точно такие же обороты речи, лишь приспособленные к другой ситуации. Тогда эмигрировавшие из Франции во время революции принцы, дворяне и духовенство обнаружили полное неосознание общей ситуации в их бывшем отечестве. – Они описывали носителей новых революционных учреждений лишь как небольшое число политических интриганов, которые, хотя и присвоили себе право говорить «от имени народа», в действительности отвергались всей французской нацией /Ответ королевских принцев из Кобленца 16.11.1791г. на письмо короля от 16.10.1791г., напечатанное у Гиртаннера в «Исторических сообщениях и политических размышлениях о Французской революции», 1793г., т.6, с.305; к этому также – письмо министра иностранных дел Делесара французскому посланнику в Вене Ноэлесу от 21.01.1792, напечатанное в «Минерве», 1792г., т.2, с.56/.
Политические банкроты, – говорилось в «Ответе…», – завладели Францией и понятно, что посредством искусных лозунгов, должны были очаровать народ и привести его в состояние опьянения. Поэтому народ не мог осознать своих подлинных интересов и протестовать против нарушения единственно законного миропорядка Европы. Это общее «опьянение», то состояние гипноза, в котором очутился французский народ, могло, однако продолжаться лишь «некоторое время». Затем народ вновь станет «благоразумным», осознаются его заблуждения в отношении старого порядка, и произойдет страстно ожидаемый возврат к власти представителей прежнего порядка. Этот момент, однако, должен быть точно рассчитан.