.
Кто дошел до этой меры и вкусил ее сладости, поймет
сказанные слова. Воистину такой человек не упьется физическим
сном, но удовольствуется лишь тем сном, что требует природа>285).
О том, что имеется в виду под этой «мерой» и ее
«сладостью», можно догадаться по слову отца монахов преп. Антония Великого, донесенному до нас
Иоанном Кассианом, который слышал его от аввы Исаака:
А чтобы вы получили представление об
истинной молитве, я расскажу вам не о своем опыте, а об опыте блаженного
Антония. Мы знаем, что он иногда стоял на молитве до того, что когда, во время
молитвы в восхищении ума, взошедшее солнце начинало его жечь, мы слышали, что
он в горячности духа взывал:
«Солнце, что
ты препятствуешь мне, как будто для того и восходишь, чтобы отвлечь меня от
блеска этого истинного света?»>286)
И Евагрий уверяет нас, что лишь с трудом дух наш способен
днем видеть духовно постигаемый мир, поскольку при свете солнца чувства наши
отвлекаются отчетливо видимыми вещами и тем самым рассеивают внимание духа. Ночью же, во время молитвы, этот мир открывается ему в
созерцании, весь озаренный светом>287)... Сам
Евагрий получил это откровение духовного мира ночью, когда он, бодрствуя,
размышлял над текстом одного из пророков>288).
* * *
Сегодня те немногие, кто еще совершает «молитвенное
бдение», то есть встают глубокой ночью и совместно читают молитвы – это лишь
члены строгих, так называемых «созерцательных орденов». Современная жизнь,
отмеряемая по часам минутами и секундами, со всеми ее стрессами не очень-то
благоприятствует этой практике. Жизнь человека в древности текла спокойнее.
День между восходом солнца (около шести часов) и заходом (около восемнадцати
часов) был разделен на части, по три часа в каждой; поэтому в древности время
молитвы приходилось на третий, шестой и девятый час, то есть на 9.00, 12.00 и
15.00.
В «эти последние времена» даже большинство членов орденов
должны довольствоваться меньшим. И все же пример
Христа и правило, изложенное в письме отшельника Иоанна
Газского, которое мы цитировали, указывают нам на то, о чем, по сути, идет
речь, и каким даже сегодня может быть «молитвенное бдение». Конечно, едва ли и
сам Христос проводил в молитве каждую ночь. Однако Он, несомненно,
имел обычай удаляться для молитвы поздним вечером, после захода солнца, или
«вставать рано, еще в полной тьме», как делал уже благочестивый Псалмопевец.
Именно это время и отцы чаще всего отводили для молитвы. Каждый должен находить
время, руководствуясь своим опытом, следуя совету духовного отца, который
должен учитывать возраст, здоровье и духовную зрелость. Во всяком случае безусловно одно: без усилия бодрствования невозможно
достичь того «трезвения» духа, которому монах Исихий с Синайской горы, воздает
столь восторженную хвалу: