что творилось сидя. Его содержание не фиксировалось, и даже
если оно принимало какую-то устойчивую «форму», то эта форма могла быть по
желанию изменена. Ни названные «молитвословия», ни эти краткие молитвенные
призывания не были особенно долгими да и никакой нужды
в этом не было.
Что касается удлинения молитвы, то
когда ты стоишь / на молитве/ или «молишься непрестанно», согласно словам
Апостола, то тебе не нужно удлинять /молитву/ всякий раз, когда ты поднимаешься
на ноги, ибо твой ум пребывает в молитве в течение всего дня>367).
При молитвах более долгих всегда существует опасность
рассеяния, потому что концентрация внимания быстро исчезает или, что еще хуже,
демоны начинают сеять свои плевелы>368). Что же касается содержания, то
эти малые молитвы целиком проникнуты библейским духом. Они
преобразуют в личную молитву услышанное Слово Божие или берут его просто таким,
каково оно есть.
Когда стоишь на молитве, ты должен
молиться об освобождении себя от ветхого человека>369) или
произносить «Отче наш», или то и другое вместе>370), и потом сесть
за рукоделие>371).
* * *
Никому, кто хочет «истинно молиться», не должно показаться
трудным, исходя из этих очень простых принципов, разработать свой собственный
«метод», который, разумеется, должен принимать в расчет жизненные
обстоятельства каждого и в особенности его работу. При
внимательном рассмотрении мы увидим, что отцы-пустынники не вели какой-то
особой молитвенной жизни отделенной от обычной, но работали, как и все
люди, чтобы жить, и спали шесть часов ночью. Их молитвенная жизнь
совпадала с их повседневной жизнью и пронизывала ее до такой степени, что
дух их «пребывал в молитве в течение всего дня». Ничто не могло нарушить этого
состояния, ни внешние обстоятельства, ни «беспокойства», ни беседа.
Братья рассказывали: «Однажды мы пришли к старцам и, по
обычаю помолившись и обменявшись приветствиями, сели. В конце
беседы, когда мы собрались уходить, мы попросили прочитать молитву. Тогда один
из старцев сказал нам: «Как, разве вы не молились?» Мы ответили: «Войдя сюда,
мы сотворили молитву, авва, а затем беседовали». Сказал старец: «Простите,
братья, но один из братьев, что сидел с нами и говорил с нами, сотворил /тем
временем/ 103 молитвы». После того, как он сказал это, они
помолились и оставили нас»>372).
Легко понять, что такое делание, для которого, конечно,
очень полезно, но отнюдь не обязательно, удалиться – на время или навсегда – в
безмолвное место, рано или поздно с помощью Божией приводит дух в «состояние
молитвы», при котором прекращается пустое блуждание помыслов и дух «застывает»,
ибо его внутренний «взор» неотрывно направлен на Бога. Евагрий так определяет
сие вожделенное «состояние»: