Далее Райк продолжает: «... я никогда не смогу понять, почему так люблю её ...» и отвечает: «любишь, потому что она удовлетворяет твое тайное Я». Он считает, что любовь замещает желание постичь совершенное эго, воплотить идеализированный образ. Если подходить к любви с таким аршином, она всегда будет недостаточно сильной, неискренней и, в конце концов, будет обречена на провал. Так же, как он обманывал себя, принимая за действительность призрак собственных фантазий, теперь его образ будет вводить в заблуждение любимого человека. Совсем скоро наступит момент, когда он почувствует, что предмет любви не отвечает его первоначальным представлениям. Главное то, что он снова и снова будет стремиться взывать к жизни призрак своих фантазий. Сначала он проецирует вымышленные качества на свою избранницу и видит её как их воплощение, придавая ей идеальный, почти магический облик, лишённый каких бы то ни было недостатков. Затем, когда он вновь обретёт своего фантома и снова воплотит его в себе самом, любимая чудом вдруг превращается в вульгарную, пустую особу, лишённую всяческого очарования. Такой влюбленный считает, что по каким-то неведомым причинам она очень изменилась, однако в действительности она всегда была одной и той же. Единственно магическая сила призрака фантазий придавала ей неотразимое обаяние.
Почему в определённые моменты человек заставляет вновь оживать призрак фантазий, чьи черты он воплотил в своей любимой? Причина кроется в постепенном разочаровании, которое он испытывает, осознав, что его избранница не соответствует вымышленному, иллюзорному образу. Можно согласиться с Райком в том, что подобные представления о любви имеют люди недостаточно развитые и что это любовь фальшивая, хотя многие предпочитают именно такую модель.
Продолжая наше повествование, мы постараемся пролить свет на характерные черты истинной любви. Лишь те пары, которым удастся смягчить внутренние требования фантома и контролировать их, смогут достичь подлинной любви. Если они не пожалеют времени и труда, они смогут в известной степени умерить требования, которые диктует им идеализированный образ, и в конце концов поймут, что эти требования в контексте реальной действительности неисполнимы и иллюзорны.
Вполне возможно, что никому из нас не чужда определённая склонность к садизму или мазохизму, ибо эти состояния психики не ограничиваются лишь теми преувеличенными и бьющими на эффект характеристиками, которые описываются в литературе. Истинные черты садомазохизма не сводятся к битью кнутом и прочим мучениям, они представляют собой только крайние проявления извращённого либидо. На практике и садизм, и мазохизм встречаются в таких завуалированных и трудно уловимых формах, что человек зачастую не сознаёт, что в его поведении присутствуют подобные черты. Садизм определяется как наслаждение чужими страданиями, а мазохизм — как удовольствие от собственных страданий. Супер-эго едва ли может позволить человеку отнести себя к категории мазохистов, поэтому он стремится объяснить и оправдать собственное поведение, чтобы оно стало приемлемым для него с моральной точки зрения. В любом случае, это лишь малая часть скрытого комплекса, которая, как вершина айсберга, выступает на поверхности его сознания. В основном эта проблема развивается на подсознательном уровне и из-за этого человек не понимает истинного смысла своего поведения. Он просто ощущает отрицательное влияние этого комплекса в своей повседневной жизни, но не имеет понятия о причинах своих чувств.