Я, как и раньше, ничего не поняла. Тем не менее, у меня не было сомнений, что кожа Леандера получилась немного теплее, чем у обычных людей. Но постоянная, высокая температура, скорее всего, все равно ничего не изменит в его общем сомнительном состоянии. А я хотела наконец-то узнать, какие он скрывал секреты и откуда он появился. Потому что я не верила в призраков. Если существует он, существовали ли тогда другие, как он? И где они жили? И что случилось с этой труппой, о которой он говорил в самом начале, и почему он орал, зовя отца? Но прежде чем я смогла начать расспрашивать его, в мою дверь постучали два раза, и в тот же момент в комнату заглянула голова мамы. Леандер с любопытством смотрел на нее.
— Мама... — простонала я раздраженно. — Я бесчисленное количество раз объясняла тебе, что стук так не работает. Ты должна постучать, а потом подождать, хочу ли я вообще, чтобы ты вошла в комнату. Не стучать и в тот же момент врываться.
— Я не врываюсь. Только заглядываю. И, кроме того... — она протиснулась в узкую щель приоткрытой двери и с многозначительным видом села на мою кровать. — Иди сюда, — сказала она и похлопала по моей подушке. Вот блин. Доверительные разговоры с мамой вечером, были тем, без чего я могла бы прекрасно обойтись. Вздохнув, я подчинилась.
— Лиси. Мое сокровище, — сказала она так нежно, как только было возможно при ее голосе, часто звучащем в спортивном зале. — С кем ты тут разговариваешь? Господин Никто снова вернулся?
Леандер злобно улыбнулся. Я должна была держать себя в руках, чтобы не показать ему язык. Господин Никто был моим вымышленным другом. Тогда мне было четыре года, и я была уверена, что господин Никто существовал, даже если его нельзя было видеть. Господин Никто оставался со мной два или три года, потом я поняла, что это было довольно глупо иметь невидимого друга, который жил у меня в шкафу с полками и никогда не отвечал на мои вопросы. И господин Никто исчез вместе со шкафом после того, как я пошла в школу. Но когда господин Никто еще существовал, я с удовольствием разговаривала с ним по вечерам. И судя по всему, Леандер точно знал, кто этот господин Никто.
— Так, мама, прошу тебя, — запротестовала я. — Мне тринадцать лет! Нет, я репетировала для пьесы. Нам нужно уметь импровизировать, — солгала я. — Спонтанные диалоги и все такое.
— Ага, — с сомнением сказала мама. — Импровизировать в пьесе? Но ведь ты находишься в команде по брейк дансу и в группе по декорации?
О, здесь она была права.
— Не для команды. Для урока немецкого языка. Господин Рюбзам хочет, чтобы мы тренировались говорить свободно и могли отвечать спонтанно на вопросы, — как я в этот момент.