Из югославской прозы (Калеб, Киш) - страница 18

Моя мать совсем помешалась от горя. Целыми днями она ничего не ела, плакала и стенала, бегала по двору и по селу, заглядывала в каждую дырку. И в один прекрасный день госпожа Книпер сказала: «Лола (так звали мою мать), я вынуждена была так поступить! Прости, Лола, но я не могла поступить иначе!» Моя мать лежала перед ней, навострив уши, чтобы лучше слышать все, что скажет госпожа Книпер, и печально смотрела на нее полными слез глазами, так что госпожа Книпер сама расплакалась: «Не надо, Лола, не надо так на меня глядеть. Я не могла иначе. Ты ведь сама знаешь, что мы едва сводим концы с концами». Но моя мать, обезумев от боли, продолжала смотреть ей прямо в глаза. «Не надо, Лола, не гляди на меня так, — сказала госпожа Книпер. — Я бросила их в реку!» Тогда моя мать поняла, что ее предчувствия оправдались, и с воем бросилась на берег. Она бежала, бежала вниз по течению, скуля, как собака, господи помилуй, скуля, как человек. Она нашла моих сестер на отмели, их вынесло течением возле соседнего села. Они запутались в ветках ивы, на шее у них были камни.

Моя мать возвратилась в сумерках только затем, чтобы умереть возле меня.

Я лежал на веранде господина Берки, своего нового хозяина, и размышлял о нашей доле, о своей несчастной матери, о братьях и сестрах, о госпоже Книпер, о жизни вообще. Я размышлял и поскуливал больше от тоски, чем от холода.

Но тут появился мальчик и принялся гладить меня, отогревать руками, словно я был, не дай господи, воробьем, а не псом. Он посмотрел мне в лицо и засмеялся. «Анна, Анна, — крикнул он, — иди сюда, посмотри! Совсем как воробушек!» «И впрямь миленький», — согласилась Анна, потрепав меня по щеке. «Этот пес на кого-то похож, — сказал мальчик. — Правда, правда, очень похож». «В самом деле, — отвечала Анна, его сестра, — кого ж это он напоминает?» «Тебе тоже?!» — воскликнул мальчик. «Можно со смеху умереть», — сказала его сестра. «В самом деле можно умереть со смеху», — сказал мальчик. Он продолжал держать меня на ладони, как воробья. «Я знаю, на кого он похож», — сказала сестра. «Ну, скажи, на кого, — сказал мальчик. — Пожалуйста, скажи. Напомни». «Подумай сам, — сказала Анна. — Ну-ка сам вспомни». «Пожалуйста, скажи, — просил мальчик. — Я не могу сам вспомнить. Знаю только, что эта собака… ей-богу, умереть можно». «На старую госпожу…» — сказала Анна. «На госпожу Книпер, повитуху!» — сказал мальчик. «Вот смех! — сказала его сестра. — Вылитая госпожа Книпер».

Тут я и сам стал думать, что чем-то похож на госпожу Книпер, хотя, честно говоря, не представлял себе, в чем это сходство могло бы сказаться. Может быть, просто печаль накладывала одинаковый отпечаток на наши лица, потому что госпожа Книпер после своего поступка чувствовала себя очень несчастной, а я тосковал по своим. Что же касается сходства, то могу вам сказать, что я походил на свою мать. Те же большие темные глаза, иссиня-черные, как сливы, те же уши, заостренные сверху и чуть обвислые. Лишь фигуру я, возможно, унаследовал от своего (неизвестного) отца, потому что позже превратился в стройного пса с длинными ногами, каких у моей матери, если память мне не изменяет, не было. От матери я унаследовал и масть, желто-рыжую, и большинство свойств характера: чувствительность, покорность, терпеливость, верность, преданность, нервозность, равно как и некоторую леность и легкомыслие.