— В таком случае я обращусь к нему, — сказал Уоррен. — Если он носит имя Гастингс, то в его жилах должна течь кровь Гастингсов, и он протянет мне руку, чтобы помочь выбраться из недостойного ничтожества к высотам знания. Мне много не надо. Я готов терпеть нужду, готов голодать, если нужно, но я хочу учиться, учиться и учиться… Я сегодня же напишу дяде, надеюсь, он не откажет мне в крове и куске хлеба.
— Этим дело не ограничится, бедное дитя мое, — заметил старик. — И приобретение знаний, и посещение высших училищ стоит денег, да еще каких денег!
— От Гастингса я могу даже решиться принять милостыню, — возразил Уоррен мрачно. — Если только он даст мне возможность питать мой ум знанием.
С этими словами юноша вышел из дома и направился к ручью, протекавшему через луга Дайльсфорда, откуда тропинка вела к большому кусту на пригорке.
В то время как Уоррен беседовал с дедом о планах на будущее, под этим кустом, на опрокинутом древесном пне, сидела молодая девушка и плела венок из полевых цветов. По виду совсем еще ребенок, но на ее нежном, обрамленном золотистыми локонами личике и в больших, ясных голубых глазах уже светился огонек зарождающейся женственности. Опытной рукой она связывала цветок к цветку и то и дело смотрела на деревню и ведущую к ней со стороны ручья тропинку. Но вдруг с противоположной стороны, за кустами, раздались шаги, и когда девушка подняла голову, то увидела приближавшегося молодого человека почти одних лет с Уорреном, но внешностью далеко не похожего на последнего.
Одет он был не так бедно, как Уоррен, в костюм из очень тонкой и дорогой ткани и ослепительно белое белье. По всему видно было, что он уделял много внимания своей внешности, может быть, потому, что природа не наделила его такой красотой, как внука бедного деревенского священника. Фигура приземиста и неуклюжа, движения неловки, осанка лишена изящества. Лицо не отличалось правильностью черт, маленькие глазки смотрели неприятным пронизывающим взглядом. Весь облик его выражал смущение и неловкость, свойственные людям, которые чувствуют, что они далеко не те, за кого себя выдают.
Он приветливо снял шляпу и несколько принужденно сказал:
— Очень рад встретить тебя здесь, Эллен Линтон. Давно мы с тобой не виделись. Ты избегаешь меня, а ведь я ничего тебе не сделал и всегда относился так хорошо, как дай Бог всякому.
Молодая девушка покраснела и опустила глаза на цветы.
— Я никого не избегаю, Элия Импей, никого, и вас в том числе, но у меня много дел в доме и саду, а время детских игр миновало… Мы выросли, и поэтому считаю неприличным, чтобы мы говорили друг другу «ты», как в былое время. Прошу вас, Элия, более не делать этого… мы выросли, и наши дороги расходятся.