Как только Джинни Моррис поселилась в комнате, дружеские отношения Маргарет с другими девушками стали складываться очень быстро, поскольку Джинни была девушкой, которую любили все, и кроме того, именно она была инициатором большинства развлекательных мероприятий. В глазах девушек Маргарет была романтичной, если не загадочной фигурой, поскольку была обручена с офицером, находившимся за океаном, от которого она каждый день получала письма. Друзья звали ее Пегги, и она сама, за исключением писем к Клиффорду и родителям, всегда подписывалась именно так.
В беседах о политике, музыке и искусстве — в чем Маргарет разбиралась плохо, а ее подруги очень хорошо — она была сдержанной и молчаливой, но иной раз она могла быть в ударе, очаровательной и забавной, и своей любимой темой — Гражданской войной — могла увлечь любую аудиторию.
Джинни Моррис писала:
«Мы все с благоговением относились к тому, сколько писем она получает из-за океана, и были покорены ее ирландским чувством юмора, которого было намного больше, чем этого можно было ожидать в этом, на вид хрупком, южном цветке. Кроме того, мы уважали ее за то насмешливое отношение к правилам поведения в колледже, которым она отличалась, а также за умение курить — ведь быть обнаруженной с сигаретой означало безусловное исключение из Смит-колледжа.
Мы были все поклонниками кино и часто сматывались с занятий, чтобы посмотреть самую последнюю картину с участием таких звезд, как Чарли Рей, Корма Тенерс или Вэллис Рейд. А один вечер в неделю отводился на представления, устраиваемые в узком кругу друзей. Главным действующим лицом их был неотразимый Уильям Пауэлл. Этот актер особенно понравился нам в боевике «Капитан Дженкс Северных морей».
По вечерам никто даже не думал заниматься. Вместо этого мы обычно собирались в нашей комнате, слушая рассказы Пегги. Когда темы бесед приобретали серьезную направленность, вы могли с полной уверенностью ожидать, что сейчас Пегги повернет разговор на Гражданскую войну. Она могла кормить вас хорошо упакованными порциями описаний второй битвы при Булран с теми же воодушевлением и горячностью, с какими другие девушки рассказывали бы о партии в бридж, сыгранной прошлой ночью. Она так много знала о Роберте Ли, как будто он был современной кинозвездой.
Всякий раз, когда она бывала так рассержена, что начинала называть меня «Проклятая янки!», я знала, что наша домашняя жизнь находится под угрозой!»
В начале октября, когда жизнь в Тен-Хене (как называли свой дом живущие в нем девушки) стала входить в упорядоченную колею, началась эпидемия «испанки», обрушившаяся поначалу на Новую Англию и теперь двигавшаяся на запад страны. Причины болезни были неизвестны, и медицинская наука не знала, как с ней бороться. Ни одно из известных лекарств от гриппа, казалось, не давало никакого эффекта, и количество смертельных исходов было ужасающе велико. По распоряжению федерального правительства все школы в стране были закрыты. В Смите и других колледжах был объявлен карантин, и занятия приостановлены. Девушкам не позволяли покидать Нортхэмптон, посещать другие дома и собираться для групповых мероприятий или занятий спортом, хотя им и не возбранялось гулять небольшими группами в лесу, окружающем колледж.