Внимание! В этой жизни есть только три вида утешений – секс, сон, еда и неуплаченные налоги.
Не достаточно признавать недостатки. Надо ещё, чтобы они были чужими.
Буржуй всегда готов прийти на выручку. Особенно, если выручка большая.
На тему совести всегда есть о чем помолчать.
Больного беспокоил нездоровый интерес семейного врача к состоянию его здоровья.
Бескорыстный человек даже чужое горе разделит так, чтобы самому ничего не досталось.
Масачихин Сергей
Сознание возвращалось медленно, заполняясь волнами нарастающей боли по всему телу. Казалось, оно не хочет возвращаться в измученный ранами и ослабевший от них организм, что бы отдохнуть от всего, что пришлось пережить и испытать за предыдущее время жизни.
Больной с усилием приподнял тяжеленные веки и осмотрелся настолько, насколько позволяло боковое зрение.
«Где я?» – появилась первая мысль.
Он попытался вспомнить все, что произошло с ним перед тем, как на сознание опустилась темнота.
Память была пуста… Это удивило и напугало.
«Что это? Почему я ничего не помню? Господи, что со мной?»
Чтобы понять, где находится, он резко повернул голову. Движение мгновенно отозвалось острой болью, которая молнией промчалась по телу, не позволив делать каких-либо других движений. Он охнул, и замер в ожидании ее ослабления.
– Ок ту сино тарази! – воскликнул звонкий незнакомый голос.
Мужчина тут же отметил, что совершенно не понимает языка говорящего.
– Вы меня слышите? – перебил его мысль человек в белом колпаке, вплывший в поле зрения и заставивший своим появлением вздрогнуть.
Он из последних сил кивнул.
– Туэс ок сирап а питаноси уго! – обратился человек к кому-то рядом и сверкнул белозубой улыбкой.
– Литино рарго, – ответили ему, и улыбчивый белозубый задал следующий вопрос.
– Как вы себя чувствуете?
«Хреново», – мысленно ответил пациент, боясь пошевельнуться, чтобы не испытать новых приступов боли.
– Отдыхайте, – улыбнулся белозубый и добавил: – Немножко терпения, мой друг, чуточку силы воли, стремления и вы поправитесь. А там уж, даст бог, начнете работать.
«Работать? Начну работать? Значит, я где-то работал? Интересно где?» – подумал он и попытался вспомнить, кем и где работал в выпавшем из памяти прошлом.
В голове пустота, как на магнитофонной пленке, с которой стерли все записи.
«Магнитофонная пленка! Что-то знакомое, – он пытался понять смысл услышанного. – Кажется это память, только она вне головы. Понятно, а что ж тогда?»…
Игла шприца колко вошла в руку, прервала мысль и заставила вновь провалиться в темноту.
Он не знал, сколько времени пробыл без сознания и новое понятие – «время», пробежавшее по извилинам, цепко ухватилось за мозг.