— Уходите!..
— Надеюсь, вы понимаете, его нельзя отпускать ни при каком раскладе!
— Господин Кадушкин, уходите отсюда — повторил Никифоров. Пистолет он продолжал держать в руке, не угрожая им, но и не убирая в кобуру. — И ты, Лукаш, уходи!..
— Я — с тобой!..
— Гляди…
Наверное, Кадушкину не хотелось больше испытывать судьбу, он сделал знак Егору, и через густые заросли кустарника они пошли к тропе.
— Надеюсь на ваше благоразумие! — бросил на ходу Маэстро. — И на ваш опыт…
Сивый едва ли не с вожделением ждал, когда эти двое уйдут. Опутанному веревками, ему неудобно было наблюдать, он с трудом перевернулся на бок и увидел, как иностранец со слугой исчезли в кустах. Проводив их глазами, он сразу же заскулил, заплакал, стараясь во что бы то ни стало разжалобить оставшихся с ним. Он как будто бы играл навязанную ему роль, но из глаз его текли при этом, может быть, впервые в его жизни искренние слезы.
— Мужики! Простите, пожалуйста! Мужики! Родные! — Дальше он говорить не мог, спазм перехватил его горло. А глаза зажглись надеждой, что добрые мужики пожурят его и отпустят, но было в глазах его и что-то похожее на раскаяние. — Родненькие, мужики!..
Больше уже ничего членораздельного он не мог выдавить из себя, плакал и плакал облегчающим душу плачем, как раскаявшаяся Магдалина.
Но перед ним был совсем не Иисус Христос!
— Не могу тебя отпустить, парень! — проговорил Никифоров после тяжелой паузы. — Даты и не парень давно, ты — убийца!..
Сивый проникновенно слушал его, словно стараясь этим заслужить снисхождение. А Никифоров замолчал. Как-то бессовестно и цинично показалось ему читать человеку мораль, не давая ему ни времени, ни возможности на исправление. Он повернул Сивого на живот, затылком вверх. Бандит завизжал так же, как орут поросята, предчувствуя ту последнюю секунду, когда им воткнут в сердце нож.
Никифоров нажал на спусковой крючок. Пуля, словно не найдя в голове жертвы ничего достойного, вышла наружу и закопалась под прошлогодними листьями в земле.
Никифоров обернулся, бросил взгляд на Луку. «Вот и еще одну работу сделали вместе, — подумал лейтенант. — И опять он меня не подвел..»
— Бери за ноги, Лукаш…
С большим трудом им удалось спустить Сивого в пещеру и протащить метров двадцать. Ноша была тяжелой, оба запыхались.
— Тут есть где-нибудь земля-то под ногами, или один камень? — спросил Никифоров недовольно, будто Лука был ответственным за обстановку.
— А кто его знает… — Лука чуть в стороне от Никифорова присел на корточки. — Вот, Петрович, вроде бы земля тут!..
— Ладно… — Никифоров вытер пот со лба. — Надо же, а я лопатку снаружи оставил!