Дверь открылась, работники «скорой помощи» вошли в Черный дом.
Глава двенадцатая. ДЕНЬ ОТКРЫТЫХ ДВЕРЕЙ, КАКАЯ «СКОРАЯ» БЫСТРЕЕ?
— Скорей! — неизвестно кого погонял Маэстро, вероятно, себя. — Скорей!..
— По-моему, ГАИ впереди… — проговорил Мука неуверенно. Он не очень разбирался в таких службах, поскольку никогда не имел своей машины.
— Так ГАИ или не ГАИ?.. — раздраженно спросил Кадушкин.
— Александр Аскольдович, я не слишком понимаю в этом…
Кадушкин нацелился ответить очередной колкостью, но в это время их остановили.
Кадушкин тормознул, бросился к гаишнику, излучая неподдельную радость.
— Знаю! Извините, очень спешили! Больше не будем!..
— Права предъявите! — капитан был суров, как сама законность.
— Это — пожалуйста! — Кадушкин полез в карман, сделал растерянное лицо. — Неужели не тот пиджак надел?..
Сейчас он действовал точно в соответствии с инструкцией, данной ему Никифоровым. Комедия с «другим пиджаком» была как бы условным кодом в общении «бесправного» водителя и «безденежного» блюстителя правил.
— Плохо! — покачал головой гаишник, едва ли не улыбаясь.
— Н-да… — согласился Маэстро и вынул из кармана заготовленные пятьдесят тысяч.
— Нет… — бесстрастно обронил гаишник. Кадушкин достал еще пятьдесят. Гаишник пожал плечами.
— Ну тогда я уж и не знаю!.. Гаишник подмигнул ему, улыбнувшись: знаешь, мол, знаешь!
Из верхнего кармана пиджака Маэстро достал аккуратно сложенную пятидесятидолларовую бумажку. Гаишник сам взял их, убрал деньги и приложил руку к козырьку.
— Будьте осторожнее, впереди еще два поста!
— Это невозможно… — обронил сидевший позади Имитатор, когда они отъехали. — За такие ничтожные суммы этот… человек нарушает закон. В Лондоне полицейский не только боялся бы потерять место, главное, он считал бы это для себя крайне унизительным!..
— Не судите, да не судимы будете! — откликнулся Маэстро. — А вон и первый из обещанных постов. Скорость семьдесят, а имеем право на девяносто — так по крайней мере утверждал друг Луки Васильевича, отважный лейтенант милиции…
* * *
В эти минуты Доктор поднялся на второй этаж Черного дома.
— Где больной? Кто звонил?.. — Он увидел Артиста, последним усилием воли заставившего себя подтянуть штаны, хотя и напрасно, потому, что выражаясь медицински, выделения продолжались.
— Я звонил… — еле слышно выговорил Турукин.
— Вы сказали, тут еще есть больные? — Доктор повернулся к Генри. — Всем немедленно уколы!
— Что за уколы?.. — пытаясь быть решительным, спросил Артист, хотя и знал, что хозяин положения сейчас не он.
— Что за уколы? — улыбнувшись, пере-с просил врач. — А вы кто, собственно, медицинский работник?