— Марш в машину! — рявкнул Никифоров, потому что видел, как в доме напротив по стеклянному пеналу поползла вниз кабина лифта. Это ехали дежурные — Сухарь и Вова.
Медработники при виде грозно наставленного на них пистолета исполнили приказание блюстителя порядка с надлежащей скоростью.
Никифоров шагнул к кабине и постучал дулом пистолета по приоткрытому стеклу.
— Трогай, водила!
Машина дала газу.
Глава тринадцатая. ЭКСПРОМТЫ МАЭСТРО. УРОКИ ИМИТАЦИИ
Они подъезжали, мчались по забитому, переполненному, как всегда, центру. Сердце у Луки бухало, стучало, опережая скорость машины.
— Ну? — спросил Кадушкин, притормозив возле светофора. — Знаете какую-нибудь молитву?
— Нет, Александр Аскольдович, к сожалению, нет…
— А помолиться-то надо! Ладно, так и быть, помолюсь и за себя и за вас…
Этого было не отнять у Маэстро — умение слышать чужие состояния. Только что Лука понимал Бога, бессильно ища нужные слова. Боялся ли он? Разумеется, да, но и надеялся. Так и сердце у него билось: боюсь-надеюсь, боюсь-надеюсь. Надеюсь!..
Кадушкин мчался по Москве, словно ездил тут всю жизнь. Уверенно обгонял, сворачивал на какие-то улицы, по которым и Лука, может быть, не ходил, а уж Кадушкин тем более.
— Ну как? — И снова угадал Маэстро, о чем думал Лука. — Нравится вам таксист Кадушкин! Вот что значит уметь работать с картой чужого города!
Маэстро придержал машину, плавно повернул руль, и она послушно побежала по кривоватому, удивительно московскому, уютному переулку.
— Этот?! — спросил Кадушкин, и Лука вздрогнул.
Ну, конечно, этот! Хотя он видел Мочалов всего раз да и то поздним вечером. Причем в таком состоянии, что вовсе некогда было думать о московских достопримечательностях.
Черный дом он узнал сразу. Сейчас, в середине дня, он выглядел совсем не зловещим. Пожалуй, даже мало чем выделяющимся среди соседних особняков. Разве что черным фасадом. Так и тайный колдун бывает неотличим от простого человека, пока не придет его час, пока не даст ему Сатана возможность делать свое черное дело.
У дверей скучал милиционер. Страх коротко и нервно метнулся внутрь Луки. И тут же он узнал Никифорова.
— Ай да Петрович! — Маэстро рассмеялся. — Люблю мастеров…
Для Луки смех его прозвучал оброненным номерком в тишине слушающего зала. До смеха ли им сейчас, в эту минуту!
А Кадушкин, он, видимо, чувствовал себя вполне естественно в этой «электрической» обстановке.
Никифоров кивнул на окна второго этажа.
— В доме проводится как бы дезинфекция… для того типа, который остался в подвале. Без вас пока ничего не предпринимали…