Но в этот раз это смесь запаха ее духов, пота, аромата ее возбуждения и силы, с которой сердце бьется под ее кожей, проталкивая по сосудам ее густую, драгоценную кровь.
Ее рука возится с пряжкой моего ремня.
– Кирби, пожалуйста…
Я ловлю ее руки и прижимаю их к кровати у нее за головой. Глубоко внутрь нее я проталкиваю два пальца, а потом еще один, и еще…
Я выпускаю ее руки только тогда, когда чувствую, как неимоверно туго она сжимается вокруг моей руки, моей руки целиком, вокруг моего кулака. Она содрогается от силы оргазма и кричит.
Я убираю руку и ложусь рядом с ней, моя рука у нее на животе.
Я хочу сказать ей, что я люблю ее. Но не могу. Еще нет, не сейчас.
В этот самый момент я понимаю, что как бы там ни было, я никогда не смогу причинить вред этой женщине. Я лучше сбегу от того, что я есть, но не обижу Гвен.
И вот, так я и лежу рядом с невероятно красивой, абсолютно обнаженной женщиной и понимаю, что мне не удалось распробовать ее. Не целиком. Не полностью.
– Какие пьесы ты предпочитаешь? В смысле, предпочитаешь играть? – вдруг спрашивает она.
Я накрываю нас одеялом.
– А, Шекспира. И в этом роде. Думаю, меня можно назвать классическим актером.
Я прикусываю язык, с которого уже готовы сорваться личные воспоминания о Барде.
Она перекатывается и наваливается на меня.
– Если твоим занятием был только театр, что же привело тебя на телевидение?
Ее грудь прижимается к моей, и это отвлекает меня, так что я на мгновение задерживаюсь с ответом.
– Ты привела.
Я провожу руками по ее потной коже.
– Лесть тебя далеко заведет.
Я не хочу, чтобы она думала, что это просто связь на одну ночь. Я хочу, чтобы она поняла, что это может быть большим, гораздо большим.
Она склоняется, чтобы поцеловать меня и провести рукой по выпуклости в моих джинсах.
– Устраивайся поудобнее, – она снова целует меня. – Когда я вернусь, я захочу тебя.
Она сжимает меня и уходит в ванную.
Я не теряю ни секунды. Подскакиваю к комоду, спускаю брюки, выбрасываю мягкий фаллоимитатор и надеваю свою любимую сбрую, снаряженную толстым, восьмидюймовым зеленым латексным дилдо. Я натягиваю джинсы, застегиваю их, ставлю на прикроватную тумбочку бутылочку лубриканта и зажигаю несколько свечей.
Гвен возвращается, и я затрахиваю ее до потери пульса.
Моя одежда все еще полностью на мне, хотя брюки расстегнуты, и я все еще внутри Гвен. Руками она обнимает меня за спину, крепко прижимая к себе.
– Я хочу коснуться тебя, – шепчет она, едва обретя дыхание.
– Ты уже это сделала, любовь моя.
Она проводит руками по моей спине, к заднице. Я не могу позволить ей нащупать сбрую, так что я останавливаю ее.