Человек, все еще сжимая руки Голоса, медленно поднялся на ноги. Миро подумал, что за все годы контакта со свинксами ни один не пытался взять его за руку. Ему стало обидно, и он очень позавидовал Голосу.
Теперь, когда все поняли, что Человек не погиб, остальные свинксы столпились вокруг Голоса. Они не толкались, просто каждый хотел стоять рядом.
– Корнерой говорит, что Королева Улья знает, как строить корабли, – сказал Стрелок.
– Корнерой говорит, что Королева Улья научит нас всему, – добавил Чашка. – Искать металл, добывать огонь из камней, делать дома из черной воды. Всему.
Голос поднял руки, обрывая их бормотание.
– Если бы вас всех мучила страшная жажда и вы увидели бы, что у меня есть вода, вы бы стали молить меня о глоточке. А если я знаю, что вода отравлена?
– Нет зла в том, чтобы строить звездные корабли, – ответил Человек.
– К звездным кораблям ведет множество путей, – сказал Голос. – Одни хороши, другие очень плохие. Я дам вам все, что смогу, все, что не уничтожит вас.
– Королева Улья обещает! – крикнул Человек.
– Я тоже.
Человек наклонился вперед, притянул к себе голову Голоса за волосы и уши, почти прижал его лицо к своему. Миро никогда не видел, чтобы свинксы намеренно причиняли боль. Это было то, чего он боялся, – решение убить…
– Если мы рамен, – прокричал Человек прямо в лицо Голосу, – тогда мы должны решать, а не вы! А если мы варелез, тебе лучше убить нас всех прямо сейчас, как ты убил когда-то всех сестер Королевы!
Миро обалдел. Он еще мог понять, почему свинксы решили, что именно этот Голос и написал книгу. Но как они умудрились прийти к невероятному заключению, что он также ответствен за Ксеноцид? Они что, считают его чудовищем Эндером?
А Говорящий от Имени Мертвых сидит и молчит, глаза закрыты, слезы текут по щекам, словно в безумном обвинении Человека есть хоть какая-то доля правды.
Человек повернул голову и обратился к Миро.
– Что это за вода? – прошептал он, касаясь мокрой щеки Голоса.
– Так мы показываем, что нам плохо и больно, что мы страдаем, – объяснил Миро.
Мандачува вдруг закричал. Страшный крик, вопль умирающего животного. Миро никогда не слышал его раньше.
– А вот так это делаем мы, – все еще шепотом сказал Человек.
– Ах! Ах! – кричал Мандачува. – Я уже видел эту воду раньше! В глазах Пипо и Либо я видел эту воду!
Один за другим присоединялись свинксы к скорбному крику. Вой заполнил поляну. Миро был испуган, удивлен, взбудоражен. Он не понимал, что все это значит, но свинксы вдруг обнаружили эмоцию, которую скрывали от ксенологов сорок семь лет.