– Я благодарен за доброту ко мне, – сказал Эндер.
– Это я мог бы сказать и на языке жен, – хихикнул Человек.
– Скажи это на своем языке.
И он сказал. Крикунья протянула руку и прикоснулась к гладкой коже лба Эндера, к пробивающейся щетине на подбородке, нажала пальцем на его губу, он закрыл глаза, но не отшатнулся, когда она осторожно притронулась к его веку.
Крикунья заговорила.
– Ты – святой Голос? – перевел Человек.
– Он добавил слово «святой», – внесла поправку Джейн.
Эндер поглядел в глаза Человеку.
– Я не святой, – ответил он.
Человек застыл.
– Скажи ей.
Человек на мгновение заколебался, потом, видимо, решил, что из этих двоих Эндер менее опасен.
– Она не сказала «святой».
– Говори мне все, что она сказала, и как можно точнее, – приказал Эндер.
– Если ты не святой, – спросил Человек, – откуда ты узнал, что она говорила на самом деле?
– Пожалуйста, – попросил Эндер, – будь правдив и с ней, и со мной.
– Тебе я больше не солгу, – пообещал Человек. – Но когда я перевожу ей, для нее мой голос произносит твои слова. Мне нужно отвечать осторожно.
– Не нужно лгать, – сказал Эндер. – И не бойся. Очень важно, чтобы она слышала именно то, что я говорю. Передай ей это. Скажи, что я прошу простить тебя за грубые и недостойные речи, ибо я невоспитанный фрамлинг, а ты обязан переводить точно.
Человек закатил глаза, но все же повернулся к Крикунье и начал объяснять.
Она коротко ответила. Человек перевел.
– Она говорит, что ее голова – не из корня мердоны. Конечно, она все прекрасно понимает.
– Скажи ей, что люди никогда раньше не видели такого большого дерева. Попроси ее рассказать нам, что она и другие жены делают с ним.
Кванда помотала головой:
– Прямо к цели. С ума сойти!
Но когда Человек закончил перевод, Крикунья немедленно подошла к дереву, коснулась его и начала петь.
Теперь, стоя у самого ствола, они уже могли рассмотреть копошащиеся на коре маленькие создания. Большинство – четыре или пять сантиметров в длину. Выглядят почти как зародыши, только розоватые тельца покрыты тонким темным пушком. Глаза открыты. Малыши карабкались друг на друга, пытаясь пробиться к одному из белых влажных потеков на стволе.
– Амарантовая каша, – пояснила Кванда.
– Новорожденные, – добавила Эла.
– Не новорожденные, – поправил Человек. – Они уже так выросли, что почти могут ходить.
Эндер шагнул к дереву, протянул руку. Крикунья тут же оборвала свою песнь. Но Эндер не остановился. Он коснулся пальцами коры – рядом с одним из малышей. Неуклонно двигаясь вперед, детеныш натолкнулся на его ладонь, взобрался на нее, вцепился…