– Меня не интересует престиж.
– Я тоже могу играть в эту игру. Ты не сможешь разобраться без того, что знаю я. Я закрою от тебя свои файлы!
– Меня не интересуют твои файлы.
Это было уже чересчур.
– Так что же тебя интересует? Что ты пытаешься со мной сделать? – Он схватил ее за плечи, поднял из кресла, встряхнул. – Они убили моего отца, моего отца, слышишь?! А ты не хочешь ответить мне! Почему?! Ты знаешь, что там было, на этой модели, скажи, покажи мне!
– Никогда, – прошептала она.
Она смотрела в его перекошенное от боли лицо.
– Но почему?!
– Потому что не хочу, чтобы ты умер.
Она видела, как понимание проступает в его глазах. «Да, все правильно, Либо. Это потому, что я люблю тебя. Если ты узнаешь тайну, свинксы убьют и тебя тоже. Мне плевать на науку, мне безразличны все Сто Миров, провались они вместе с „единственной расой инопланетян“, мне все равно, что будет со мной, но ты, пожалуйста, живи».
Слезы набухли в его глазах, потекли по щекам.
– Я хочу умереть, – выдохнул он.
– Ты утешаешь всех вокруг, – прошептала она, – но кто утешит тебя?
– Ты должна сказать мне, чтобы я мог умереть.
Его руки больше не сжимали ее плечи, они лежали на них, он опирался, чтобы не упасть.
– Ты устал, – сказала она, – отдохни.
– Не хочу, – пробормотал он, но позволил ей увести себя от терминала.
Новинья привела его в спальню, откинула покрывало, не обращая внимания на поднявшиеся клубы пыли.
– Ты устал, сейчас отдохнешь. За этим ты пришел ко мне, Либо, только за этим, за миром и покоем.
Он закрыл лицо руками, сел, раскачиваясь из стороны в сторону, – мальчик, оплакивающий отца, оплакивающий конец всего. Она тоже так плакала. Новинья сняла с него ботинки, стащила штаны, просунула руки под рубашку, чтобы снять ее через голову. Либо несколько раз глубоко вздохнул, чтобы остановить слезы, и поднял руки, помогая ей раздеть себя.
Она сложила его вещи на стуле, взяла из шкафа чистую простыню, наклонилась, чтобы укрыть его. Он поймал ее за запястье, посмотрел с мольбой. Слезы еще стояли в его глазах.
– Не оставляй меня здесь одного, – прошептал он. – Пожалуйста, побудь со мной.
И она позволила ему притянуть себя, легла рядом. Он тесно прижался к ней, но через несколько минут сон разомкнул его объятия. А Новинья не уснула. Ее руки легко, нежно гладили его плечи, спину, грудь.
– Ох, Либо, я думала, что потеряла тебя, когда они увели тебя со Станции. Я думала, что потеряла тебя, как Пипо. – (Он не слышал ее шепота.) – Но ты всегда будешь возвращаться ко мне, всегда.
Пусть ее изгнали из сада за невольный грех, как праматерь Еву. Но она, Ева, сможет вынести это, потому что с ней ее Либо, ее Адам.