Как и все подобные притоны, «Бомба клаб» в понедельник утром находился в состоянии депрессии. В воздухе висела тяжелая вонь вчерашнего пива. Не было слышно ни смеха, ни музыки. Не было даже проституток. Однако бар уже работал, и, когда я вошел, там находились двое посетителей. Они сидели в дальнем конце бара, в задней части практически пустой комнаты. Одним из посетителей была Бонни, Золотая Девушка, а вторым — Мигель, шофер грузовика.
Я забрался на табуретку в центре стойки, повернувшись к ним боком. Когда я уселся и заказал бутылку пива, они возобновили прерванный разговор. Прислушиваться к их беседе я не пытался — слишком далеко.
Немного погодя Бонни взяла свою сумочку, прошла к двери, на которой было написано «Мухерес», женщина по-испански, и пробыла там довольно долго. Мигель заказал еще пива и почти допил его к тому времени, когда она вернулась. Она не стала вновь садиться, а положила сумочку на стул и подождала. Через пару минут Мигель допил свое пиво, поднялся и они вместе направились в заднюю часть бара.
Я соскользнул с табурета и двинулся следом. По дороге я сунул руку в карман, где лежал нож с пружинным лезвием, и проверил его работу, так как он мог оказаться полезным. Они прошли сводчатым коридором, в котором я их догнал. Коридор был узкий, и там едва хватало места для нас троих. В конце коридора находилась дверь, выходящая наружу. Бонни шла немного впереди Мигеля, а я оказался непосредственно за его спиной.
— Альто! Стой! — тихо сказал я по-испански.
Он замер на месте, а я вытащил нож.
— Слушай внимательно, — сказал я.
В коридоре было тихо, и когда я нажал кнопку и освободил лезвие, то послышался щелчок — не очень громкий, но достаточный, чтобы можно было понять, о чем идет речь.
— Этот нож у твоей спины, Мигель, — сказал я. — Так что стой спокойно.
Бонни обернулась и неуверенно посмотрела назад. Глаза у нее были припухшими и красными, а на щеках остались следы слез.
— Бонни, — сказал я, — выйди через переднюю дверь, сядь в свою машину и подожди меня там.
— Мистер Шофилд…
— Делай, что говорю, — оборвал я.
— Пожалуйста… — начала она. — Я очень сожалею о той сцене, которую устроила вашей жене и обо всем остальном, но…
— Делай, как я сказал, Бонни, — повторил я.
Мигель пошевелился, и я слегка ткнул его слева в поясницу. Он снова замер.
— Все будет хорошо, Бонни, — сказал я.
Она взглянула на Мигеля, потом на заднюю дверь, но затем подчинилась, и я слышал, как ее каблуки простучали по полу в сторону двери.