Панчо поднял голову и посмотрел на Гретхен. Я схватился за его запястья, так как мне не хватало воздуха и я задыхался. Гретхен крикнула на него по-испански, хватка ослабла, ручищи меня отпустили. Я упал на колени, массируя горло и пытаясь вздохнуть. Я кашлял и тяжело дышал, но довольно скоро обнаружил, что мое правое колено опирается на горло Мигеля, и только тогда я наконец настолько пришел в себя, что смог снова подумать о Дженни.
Она лежала на земле недалеко от правого переднего колеса, закрыв лицо руками. Дышала она спокойно. Она была не очень сильно растрепана, но юбка высоко задралась на бедрах, и на одном из них с внутренней стороны была видна длинная царапина. Когда я подошел, она уже опиралась на руки, глядя на меня.
— С тобой все в порядке?
— Все прекрасно, — ответила она.
Она взглянула вверх, и я, проследив за ее взглядом, увидел, что Гретхен смотрит на нас, держа в руках пистолет. Дженни кивнула.
— Иди, — устало сказала она. — Заканчивай.
Гретхен разжала руки, и пистолет упал на землю.
Она отвернулась, подошла к грузовику и оперлась на него, бессознательно потирая одной рукой другую. Панчо вышел из-за грузовика с растерянным видом. Я поднял пистолет и помог Дженни встать на ноги.
— Положи Мигеля в кузов, — велел я Панчо.
Тот стоял неподвижно, и я направил на него пистолет. Тогда он обошел грузовик, поднял Мигеля и затолкал его в кузов.
— Ты поедешь с ним, — сказал я ему.
— О нет, сеньор, пор фавор, ради Бога! — взмолился он.
Я снова шагнул к нему, поддерживая Дженни за талию.
— Полезай в этот чертов грузовик! — заорал я.
Панчо посмотрел на пистолет, облизал влажные губы, призвал взглядом на помощь Гретхен, которая смотрела куда-то в сторону, и наконец забрался в кузов, стараясь при этом не прикоснуться к телу Мигеля. Я закрыл одну половину тента, а потом и вторую, махнув Дженни. Защелка на борту свободно болталась, я не знал, будет ли она держать, и взглянул в сторону Гретхен.
— Есть какая-нибудь возможность запереть их?
— Можете не беспокоиться, — ответила она безразличным тоном, — единственная вещь, которую он ненавидит больше покойников, — это пешая прогулка.
Дженни отошла и начала забираться в кабину. Перед этим она на мгновение остановилась перед Гретхен и посмотрела на нее без всякого выражения.
— Милый, — спросила она наконец, — что-то произошло, да?
Гретхен смотрела в пространство, потирая руку. Дженни поднялась в кабину, и я помог ей справиться со ступенькой. Когда я взглянул на Гретхен, та продолжала стоять неподвижно.
— Вам лучше сесть в машину, — сказал я, — а то слишком долгая пешая прогулка по дневной жаре…