– Нет, конечно, она у Бубона, наверное, – вздохнула Надя. – Так ты думаешь, что он не поверит? Я сама боюсь с ним встречаться.
– Дело не в том: поверит или не поверит, – заявила я, – ему нужна пленка, и ему нужно знать имя человека, который решился поднять на него… хм… видеокамеру. Как я поняла, твой Бубон вряд ли здесь главное действующее лицо.
– Вряд ли, да, – согласилась Надя. – Он трусоват, я знаю.
– Ну так что же мы имеем? – задала я риторический вопрос, еще раз оглядывая нашу компанию, состоящую из одной редакторши, одной секретарши, одной… дамы… скажем так: без определенных занятий. Хотя они-то как раз и определенные у нее в достаточной степени…
Виктор, как всегда, сидел на табурете с почти отсутствующим видом, и его я по привычке даже не посчитала. Но не потому, что я его не ценила, а потому, что и так ясно, что он с нами до конца.
– Правильно ли я поняла, Надя, – сказала я, – что твои ребята пропали, Бубон хочет тебя спрятать, потому что Кошкин хочет тебя найти. А ты ему нужна, чтобы узнать, кто тебя ему подсунул?
– Все так. Вот видите: куда ни сунься, везде… этот, как его… абзац.
– Есть такое впечатление, – согласилась я. – Но зато по крайней мере хоть что-то стало понятно в этом мире.
– Надо сдать этого Бубона майору Здоренко, – заявила Маринка, – и дело с концом! Не касается нас вся эта история! Кстати, и Наде станет полегче в два раза! Вместо того, чтобы бегать от Бубона и от Кошкина… будет бегать только от одного.
Надя промолчала, а я принялась обдумывать Маринкино предложение.
– Нас это не касалось, правда, – медленно сказала я, – не касалось, пока этот Бубон не решился вдруг объявить нам войну. Дикий наезд на тебя, Маринка, и через тебя на меня заставляет нас принять вызов.
– Ну ты прямо, как герольд перед турниром, заговорила, – съязвила Маринка. – Что тянуть-то? Звони Здоренко и сообщай ему, кто это сделал. И дело с концом. Он-то живо вытрясет душу и из Крейза этого, и из Баттла, козлов противных. И из Бубона.
– Сейчас уже поздно звонить, – заметила я, – сделаем это утром. Но тут есть одна проблемка.
– Не надо звонить, – попросила Надя. – Все равно Кошкин найдет меня, а ваш майор меня от него не защитит.
– Вот это я и хотела сказать, – согласилась я. – До тех пор пока кассета у Бубона или у его «крыши», Надя не будет чувствовать себя в безопасности и надеяться, что добрые люди поймут и пожалеют.
– И что ты предлагаешь? – подозрительно спросила Маринка. – Я тебя не поняла.
– Нужно найти кассету, – сказала я, – найти, отдать ее Тимофеевичу, а вот тогда будет о чем с ним поговорить: кассета у него, никакого компромата больше нет, и тогда можно будет надеяться, что Наде перестанет угрожать опасность.