Несмотря на то, что прощание с родными получилось очень тёплым, а погода снова радовала по-летнему ярким солнцем, настроение моё оставляло желать лучшего. Более того, оно портилось с каждой секундой!
Кто виноват? Увы, но на сей раз отличились вовсе не старейшины, а герцог Кернский, собственной сероглазой персоной. В частности, блондинчик так и не спросил моего согласия на эту поездку. Не говоря уже о свадьбе.
Но! Но, теперь я решила поступить по-умному. Не фырчать в ожидании, когда вспомнит и одумается, а… да-да, я напомнила сама! Причём сделала это в очень корректной форме.
В момент, когда Дантос помогал мне сесть в экипаж, поинтересовалась:
– Дорогой, а ты не о чём не хочешь меня спросить?
Герцог Кернский красиво заломил бровь, а я…
Я села на диванчик, расправила оборки на юбке, поманила его пальчиком. А когда вставшая на ступеньку кареты светлость подалась вперёд, шепнула:
– А вдруг я не согласна ехать с тобою? Вдруг совсем-совсем замуж за тебя не хочу?
Слова были произнесены самым кокетливым тоном, и было совершенно ясно – я не собираюсь раздувать из этого скандал. И вообще – достаточно формального вопроса и я тут же успокоюсь.
И вот как, спрашивается, следовало поступить в такой ситуации взрослому, взвешенному мужчине?
Правильно! Ему следовало этот вопрос задать, выслушать столь же кокетливое «да», и… и идти к своей лошади, раз ехать в экипаже не хочется!
А как поступил Дантос?
– Извини, малышка, но нет, – сказал он. И пояснил: – Не забыл. В данном случае твоё мнение не учитывается.
И, собственно, всё.
Всё! Сказав ошеломляющую гадость, блондинчик ретировался!
Он спрыгнул со ступеньки, захлопнул дверцу экипажа и поспешил к осёдланной лошади!
А я осталась. На обитом бархатом диванчике, у расшторенного окошка, под прицелами взглядов родителей, Юдиссы, и других провожающих.
Показать, что что-то не в порядке, я, разумеется, не могла. Мне пришлось улыбнуться шире, и сделать вид, будто всё прекрасно. Ну а когда экипаж тронулся, когда выехал за ворота негостеприимного города и покатил по узкой дороге, улыбка моя растаяла, а душу затопило смятение. И настроение начало плавное скольжение к пропасти.
Как это «не забыл»? Как это «не учитывается»? Как…
Весь день я сидела и надеялась, что их светлость одумается и извинится. Но этого не случилось.
А когда настало время ночёвки, когда заселились на постоялый двор и поужинали, Дантос явился в мою комнату, и я таки услышала…
– Астрид, ты можешь дуться сколько хочешь, но я не шучу. Ты свободна во всём, но твоё мнение по поводу свадьбы меня действительно не интересует. Мы вместе, и это не обсуждается.