— А кто еще?
— Еще пан редактор Милевский, тоже очень культурный человек. Вы знаете его, это наш знаменитый спортивный комментатор. Обаятельнейший собеседник, просто душа общества. Приехала также панна Чедо, чудесная девушка, студентка. Пан Милевский и она, — тут хозяин доверительно понизил голос, — я уж вам скажу, но это, разумеется, между нами, — пан Милевский и она влюблены, точнее сказать, увлечены друг другом. Ах, какой профиль!
— Милевский?
— Нет, панна Божена. Прошлым летом я сделал несколько ее фотографий, прекрасные портреты получились. Не знаю, интересуют ли вас фотографии…
— Меня очень интересуют, — поспешно отозвался Бакс. — Я страстный коллекционер хороших фоторабот. Если бы вы могли хоть парочку…
— Ах, я с радостью подарю вам весь набор! И покажу другие мои работы, уверяю вас, есть среди них весьма удачные. Вы, как специалист, не сможете их не оценить. — Чувствовалось, что хозяин «Альбатроса» очень увлечен фотографией. — Но разрешите продолжить. Итак, один номер у меня занимают супруги Ковалики. Он известный художник, она — милая, приятная женщина. Очень культурная. Ну и, наконец, доктор Полтыка, весьма солидный молодой человек. Приехали все, никто не подвел.
— Как это «не подвел?» — удивился я.
— Обычно я со своими клиентами договариваюсь заранее, мы письменно уточняем сроки, поэтому если кто-то отказывается в последний момент, то создает тем самым для меня определенные трудности. Мы, владельцы частных пансионатов, предпочитаем иметь дело с постоянными клиентами. Знаете, как-то привыкаешь к людям, да и они привыкают к порядкам в пансионате. Для меня это особенно важно, ведь я человек одинокий, хозяйки в доме нет…
Жаль, что все комнаты уже сданы, ведь Баксу хотелось поселиться именно в «Альбатросе», как он сам сказал, когда мы ехали в Свиноустье. А может быть, все-таки попытаться?
— Как жалко, что у вас не осталось ни одной свободной комнаты, — начал я. — Мой друг, научный работник из Варшавского университета, приехал сюда недели на три — отдохнуть и попрактиковаться в шведском языке. Как жаль…
Я очень надеялся, что у Боровского найдется какой-нибудь уголок, и, как тут же выяснилось, не ошибся.
— А я думал, что вы психолог! — воскликнул хозяин пансионата. — Есть, есть у меня комнатка. Небольшая, правда, но удобная и даже уютная. Очень, очень неплохая комнатка, хотя и выходит она во двор, и располагается на третьем этаже, и темновата немного, но очень, очень неплохая. Вообще-то я ее никогда не сдаю, знаете, мои почтенные жильцы… Нет, я хочу сказать — одной комнатой я располагаю, так что если она подойдет почтенному пану…