— Я позволил себе осмотреть ваш участок, — небрежным тоном произнес он.
— Да? — поднял голову профессор. Во взгляде его не выразилось никаких эмоций.
— И обратил внимание на изоляторы. Те, что на штакетнике.
Профессор долго раскуривал сигару.
— Что ж, обстоятельства вынуждают меня позаботиться о безопасности, — наконец отозвался он. — Надеюсь, вы понимаете меня, сэр. После той кражи… Ведь моя коллекция представляет большую ценность. И не только в материальном отношении.
— Если я не ошибаюсь, это не сигнализация.
— Вы не ошибаетесь.
Лейтенант внимательно следил за дымом сигары.
— Насколько я понимаю, по проводам пущен ток высокого напряжения.
— Очень слабый, такой не убьет, — столь же небрежным тоном пояснил профессор.
— И тем не менее, — продолжал лейтенант, — такого рода защита от незваных гостей входит в противоречие с законами нашей страны. На штакетнике нет табличек с предостерегающими надписями: «Осторожно! Ток высокого напряжения!» А ведь закон предусматривает…
Забыв о правилах хорошего тона, профессор буквально взорвался от долго сдерживаемого негодования:
— «Закон»! И вы смеете мне говорить о наших законах! Разве ваши законы сумели защитить меня от кражи? Расхищают коллекцию, которую я с таким трудом собирал не один десяток лет! Что мне закон!
— О, профессор, я полностью разделяю ваше негодование. И тем не менее обязан заметить, что орудие подобного рода может привести к смерти человека.
— Вора!
— Пусть даже и вора. Жизнь каждого гражданина нашего королевства…
Профессор позабыл о сдержанности, дав волю своим чувствам:
— Вы говорите о жизни граждан нашего королевства. А знаете ли вы, сколько раз мне приходилось рисковать собственной жизнью, чтобы раздобыть экспонаты, которые вы только что видели? В той комнате, за железной дверью. Да и вот это все, — он обвел рукой украшающие гостиную предметы. — Уверяю вас, все это намного ценнее жизни какого-то там воришки. И я не остановлюсь ни перед чем, чтобы эти сокровища сохранить для науки! Да, да, они представляют огромную ценность для науки, не только для меня лично. Надеюсь, вы это понимаете?
Лейтенант выпрямился в кресле. Теперь перед хозяином дома сидел не светский денди, а официальный представитель власти.
— Не остановитесь ни перед чем? — медленно повторил он, подчеркнув тоном последние слова.
— Ни перед чем, — подтвердил профессор уже более спокойным голосом, остыв немного. Взяв осторожно, кончиками пальцев со стола свою сигару, которую положил в пылу спора, он закончил:
— Разумеется, гм… в определенных границах.
— В каких именно?