И Вейлинг, кстати, тоже не мешало бы припугнуть. За компанию. После спарринга обратился к ней за медпомощью. Так она, пока мне ребра перевязывала, чуть плешь не проела. Я не понимаю: меня что, каждая баба в этом отряде поучать будет?!
Ну ничего! У меня выдержка хорошая, я потерплю. Мне сейчас зубы показывать никак нельзя, а то уйдут в глухую оборону – потом вообще ничего у них не выпытаю. Но очень скоро они ко мне привыкнут и расслабятся. Не Доусон, конечно: та всегда будет что-то подозревать, но вот Хамелеон, кажется, поболтать любит. Надо к нему получше присмотреться. Может, напоить. Но это потом. Пока их сержант смотрит на меня как на главного врага, с командой нужно вести себя осторожно. Может, это и к лучшему, что у меня целых три месяца в запасе. Не знаю, догадывается ли о чем-то волчица, но спешка в деле начинает казаться слишком дорогим удовольствием.
Дом – это место, где тебя должны принять, когда идти больше некуда.
Люди
Дом – это то, что будет преследовать тебя до конца твоих дней, куда бы ты ни пошел.
Оборотни
Джейн Доусон
К сожалению, ничто хорошее не длится вечно. Тренировка закончилась. Не совсем так, как я надеялась: у Фенрира оказалась отличная подготовка, и уложить его в больницу на пару недель не удалось. К тому же он умудрился сломать Касиусу нос. Вейлинг была в ярости и так возмущалась, пока его вправляла, что я начала радоваться своему грядущему отъезду. Никогда бы не подумала, что такое возможно.
– Эйва, – подозвала суккубу, когда Фенрир с невозмутимым лицом похромал в душ, – меня завтра не будет. Подменишь?
– Конечно, – с готовностью кивнула она. – У тебя очередной «черный день календаря»?
– Угу, – вздохнула с несчастным видом. – И на этот раз чернее некуда. Мама сказала, что позвала на ужин свою старую приятельницу. Две аристократки в одном доме – я свихнусь.
– Думаешь, будут поучать?
– Мне шестьдесят шесть, и я не замужем, – вымученно улыбнулась я. – Думаю, они просверлят мне череп, вставят в дырку трубочку для коктейля и выпьют мозг вместо пунша.
Эйва со скорбным лицом покачала головой. Ребята знали, что раз в месяц я вынуждена навещать родных, как и то, что это не приносит мне большого удовольствия. Странно: за столько лет я могла бы привыкнуть. Тем более что страдала не в одиночестве: мои братья бывали дома не реже. Как и остальные волки. Это, можно сказать, наша видовая традиция: не давать детишкам забывать о родной стае. Потому некоторые ездят домой даже чаще, а особо отчаянные – подумать только! – до самого брака живут с родителями под одной крышей.