Это меня встревожило.
– Пишете письмо домой, Генрих? – спросил я, присаживаясь к столу.
– Так точно! Жене, герр ассистенцарцт!
– Где она живет?
– В Хорсте, недалеко от Детмольда, рядом с Тевтобургским Лесом.[64] Она живет там вместе с нашей дочуркой и моим тестем. Там у нас небольшой хутор.
– Так вы у нас воинственный тевтонец? – пошутил я.
– Так же, как и Мюллер! – в тон мне ответил Генрих. – Как и большинство остальных бойцов нашего батальона!
– Тем лучше! Вы еще тогда, во время битвы в Тевтобургском Лесу, разгромили Вара и его легионы![65] Так что теперь нам наверняка не стоит бояться русских! И я рад, что вы приняли в свои ряды такого речного германца с нижнего Рейна, как я!
Я пытался такими шутками заполнить томительное время ожидания и отвлечь всех от мыслей о Тульпине и нашей маленькой транспортной колонне. Тем не менее наша обеспокоенность с каждой минутой лишь возрастала.
– И куда этот Тульпин мог только подеваться? – задал риторический вопрос Мюллер, после того как в течение следующего получаса мы тщетно пытались скрыть друг от друга охватившую нас тревогу.
– Не беспокойтесь, Мюллер! – попытался утешить его я. – На улице чудесная лунная ночь!
Вдруг нам показалось, что снаружи донесся скрип седельной сбруи. Мы вскочили со своих мест, распахнули двери и не могли поверить своим глазам. По деревенской улице к нам медленно приближалась лошадь, запряженная в одну из наших повозок, но без ездового. На телеге кто-то лежал. Подойдя к нашему дому, лошадь остановилась, это был Мориц. В свете луны мы увидели лежащего на телеге раненого фельдфебеля из соседнего батальона. Он был перевязан, заботливо укутан в одеяла и находился в довольно хорошем состоянии.
– Тульпин! – громко крикнул я в темноту.
Однако ответа не последовало!
С керосиновой лампой в руках подошли Генрих и Мюллер, и мы спросили раненого, куда подевалась сопровождавшая обоз команда.
– Я не знаю! – ответил тот. – Насколько я понял, на нас напал разведывательный дозор русских. Наша колонна с ранеными только что вышла из деревни, но не из этой… Я вообще не знаю, как далеко или как близко отсюда это случилось. Началась сильная перестрелка, послышались автоматные очереди и взрывы гранат. Но я ничего не видел и не мог даже пошевелиться, так как ранен в живот. Я лишь почувствовал, что вдруг повозка начала двигаться. Потом лошадь перешла на галоп и увезла меня с места боя. Через некоторое время она снова перешла на шаг. Я не знал, куда мы едем, и стал звать санитаров, но никто не откликнулся…
– Мориц ранен! – раздался вдруг встревоженный голос Мюллера. – Вот здесь! Посмотрите, вот сюда он ранен!