День быстро приближался к концу. Тусклое солнце на серо-голубом, холодном небе не подарило нам ни одного теплого лучика. Вот оно поспешно опустилось за низкие холмы, видневшиеся на западной стороне горизонта, и на несколько минут окрасило безжизненные, запорошенные снегом леса в нежный розовый цвет.
На батальонном перевязочном пункте не осталось ни одного раненого, вся дневная работа была выполнена. Возможно, и мы на один день приблизились к своему закату, к закату своей жизни? Солдаты ставшего таким малочисленным 3-го батальона ждали, когда начнется русская атака. Они знали, что и сегодня ночью им предстоит биться за свою жизнь с противником, имевшим подавляющее преимущество в живой силе и технике.
На фронте было непривычно тихо, когда я отправился по обледеневшей дороге к сараю, где покоилось тело Штольце. Обе стороны прекратили артиллерийский огонь. Возможно, зная о предстоящей ночной бойне, русские и немецкие артиллеристы решили поберечь боеприпасы и силы для решающих мгновений битвы?
Над покрытой толстым слоем снега крышей сарая, словно огромные пальцы, выступали черные балки. Внутри было еще достаточно светло, чтобы детально все рассмотреть. Когда я осторожно стянул покрывало с тела, погибшего офицера, на землю посыпалась снежная крупа. Штольце лежал передо мной, словно высеченный из мрамора. Его руки были сложены на груди, глаза закрыты, в уголках рта притаилась едва заметная улыбка. Если бы зима никогда не кончалась, он мог бы лежать здесь, как забальзамированный, до скончания веков.
У ворот сарая стоял ординарец Штольце. Увидев меня, он принял строевую стойку.
– Герр обер-лейтенант Штольце приказал мне передать герру ассистенцарцту эту лисью шапку! – на одном дыхании выпалил он.
– Большое спасибо, мой друг! – рассеянно ответил я. – Да, так оно и было – просто я забыл об этом!
В течение многих дней я никак не мог решиться надеть эту шапку. Но потом я все-таки надел ее. Эта шапка из лисьего меха оказала мне бесценную услугу в холодные русские зимы, которые еще ожидали нас впереди.
Вернувшись на свой перевязочный пункт, я еще раз все тщательно проверил перед предстоящим боем. Я раздал перевязочный материал по ротам и приказал своему персоналу прилечь, чтобы хоть немного поспать перед ночной атакой противника. На улице луна светила еще ярче, чем накануне. Температура продолжала падать. Я подумал, что при таком морозе опять могут возникнуть проблемы с пулеметами.
На командном пункте я застал только Кагенека, он был один. Ламмердинг находился на местности, чтобы проверить путь доставки донесений в 11-ю роту и в подчиненное нам подразделение 37-го пехотного полка. Маленький Беккер занимался тем же самым в 10-й роте и у расположившихся на восточном конце деревни пулеметчиков.