Потом стрельба перемежилась, и мир открылся Аксинье в его сокровенном звучании: трепетно шелестели под ветром зеленые с белым подбоем листья ясеней и литые, в узорной резьбе, дубовые листья; из зарослей молодого осинника плыл слитный гул; далеко-далеко, невнятно и грустно считала кому-то непрожитые года кукушка; настойчиво спрашивал летавший над озерцом хохлатый чибис: «чьи вы, чьи вы?»; какая-то крохотная серенькая птаха в двух шагах от Аксиньи пила воду из дорожной колеи, запрокидывая головку и сладко прижмурив глазок; жужжали бархатисто-пыльные шмели; на венчиках луговых цветов покачивались смуглые дикие пчелы. Они срывались и несли в тенистые прохладные дупла душистую «обножку». С тополевых веток капал сок. А из-под куста боярышника сочился бражный и терпкий душок гниющей прошлогодней листвы».
И еще один образец. Это точные, умные, человечные, светло-задумчивые строки К. Г. Паустовского:
«Дождь прошел, но с крыш еще падали капли, постукивали по дощатому тротуару.
В конце улицы тянулся городской сад. Калитка была открыта. За ней сразу начинались густые, запущенные аллеи. В саду пахло ночным холодом, сырым песком. Это был старый сад, черный от высоких лип. Липы уже отцвели и слабо пахли. Один только раз ветер прошел по саду, и весь он зашумел, будто над ним пролился и тотчас стих крупный и сильный ливень.
<...> На последней площадке лестницы они остановились. Были уже видны пристань, зеленые и красные огни парохода. Свистел пар. Сердце у Кузьмина сжалось от сознания, что сейчас он расстанется с этой незнакомой и такой близкой ему женщиной и ничего ей не скажет — ничего! Даже не поблагодарит за то, что она встретилась ему на пути, подала маленькую крепкую руку в сырой перчатке, осторожно свела его по ветхой лестнице, и каждый раз, когда над перилами свешивалась мокрая ветка и могла задеть его по лицу, она тихо говорила: «Нагните голову!» И Кузьмин покорно наклонял голову.
— Попрощаемся здесь,— сказала Ольга Андреевна,— Дальше я не пойду.
Кузьмин взглянул на нее. Из-под платка смотрели на него тревожные, строгие глаза. Неужели вот сейчас, сию минуту, все уйдет в прошлое и станет одним из томительных воспоминаний в ее и в его жизни?»
Очень скупые примеры художественных текстов известных русских литераторов позволили нам почувствовать, «пережить» хорошую русскую речь. Не будем пока анализировать ее достоинства. Не будем снижать логическими оценками то настроение, которое рождено ее воздействием на наше сознание. Пока не будем. Но вспомним здесь о том, что русская литература щедра и богата талантами, мастерами, хранителями достоинств русской речи. Среди них И. А. Гончаров, и И. С. Тургенев, и М. Е. Салтыков-Щедрин, и И. А. Бунин, и А. И. Куприн, и М. Горький. В многообразии стилей современной русской литературы — и сложная, богатая словесная вязь Л. Леонова, и острая художественно-публицистическая речь И. Эренбурга, и строгая образность С. Антонова и Ю. Бондарева, и поэтические открытия А. Твардовского, С. Маршака, К. Чуковского, В. Луговского, Н. Заболоцкого, Дм. Кедрина, Р. Рождественского. Много их, наших литераторов, кому от души хочется сказать спасибо за уважение и любовь к русскому слову!