4
В двадцатых числах апреля пришло телеграфное распоряжение Я.С. Хавинсона, обязывавшее меня немедленно пробыть в Москву.
Мы тут же приняли меры, чтобы попасть на первый же шведский самолет, летящий в Москву (они летали раз в неделю), и через четыре дня я уже был на Центральном аэродроме в Москве, откуда я улетел почти полгода назад. У входа в вокзал меня встретили два работника ТАСС, быстро провели через паспортный и таможенный контроль и, посадив в старый «зис», доставили прямо на Тверской бульвар к ответственному руководителю ТАСС.
– Зачем вызвали меня? – спросил я сразу, как только мы уселись у его стола. Я задавал этот вопрос своим спутникам, но они не ответили, уверяя, что ничего не знают. Я не поверил им, но настаивать не стал: не хотят говорить – пусть не говорят! Когда же и Хавинсон ответил, что не знает, зачем меня вызвали, я просто растерялся.
– Мне было предложено вызвать вас в Москву, – смущенно проговорил он.
– Но кто предложил вызвать меня?
Хавинсон сделал вид, что не расслышал вопроса, и тут же заговорил, что мне надо отправиться в гостиницу и не покидать ее, пока за мной не приедут.
Те же два спутника, ждавшие в приемной ответственного руководителя, отвезли меня в «Новомосковскую» (ныне «Бухарест») и поселили в номере с видом на Москву-реку, собор Василия Блаженного и часть Кремля со Спасской башней. Меня снабдили деньгами, а с рестораном договорились, чтобы обитателю такого-то номера доставляли пищу по его требованию.
Три дня прожил я в «Новомосковской», не переступая ее внешнего порога, а на четвертый день около полудня пришла машина, которая доставила меня к боковому подъезду дома на углу улицы Дзержинского и Кузнецкого моста. Поднявшись в лифте и миновав небольшой коридор, я оказался в приемной наркома иностранных дел.
В.М. Молотов, принявший меня вскоре, внимательно, даже изучающе посмотрел и, не скрывая разочарования, спросил:
– Сколько же вам лет?
– Недавно исполнилось двадцать девять.
Нарком недоверчиво покачал большой головой с сильно поредевшими и поседевшими волосами.
– Больше двадцати двух, двадцати трех лет я бы вам не дал.
Он коротко расспросил обо мне самом, потом перешел к обстановке в Скандинавии и попросил рассказать о реакции в Швеции на германское вторжение в соседние страны, о поведении социал-демократического руководства: смирятся шведские социал-демократы с нацистами, как смирились датские, или нет? Затем он поинтересовался, как отнеслись в Швеции к недавней статье в «Известиях» о позиции малых нейтральных стран в европейской войне.