Но тут Кертту бьет ее головой, и Анни падает на землю, увлекая за собой противницу. Вцепившись друг в друга, они скатываются по лестнице.
Анни с трудом поднимается на четвереньки и громко плачет от бессилия и горя.
— Исчезни, — кряхтит Кертту, задыхаясь. — Уйди, пока я не спустила собак.
Анни доползает до финских саней и встает на ноги. Толкая сани перед собой, она ковыляет за ворота и с трудом добирается до дороги.
Проводив сестру глазами, Кертту возвращается в дом. На кухне стоит Туре.
— Ты слышал? — спрашивает она.
Он кивает.
— Яльмар сошел с ума. А Анни… Думаю, они все потеряли рассудок. Яльмару нет до нас никакого дела. Он плевать хотел на свою семью! И на твою жизнь…
Она замолкает и принимается массировать себе спину, которая все еще болит.
— Он на даче? — спрашивает Туре.
Кертту кивает.
— Тогда я возьму снегоход и не буду медлить.
— Отец не переживет, — качает головой Кертту и без сил опускается на стул. Она кладет на стол согнутую в локте руку и ложится на нее лицом. Кертту вспоминает август сорок третьего года…
Перед ней та самая крытая соломой избушка, серебрящаяся в солнечном свете. Сама Кертту притаилась на земле, в лесу. Аксель Вибке и трое датских военнопленных исчезают за дверью. Начальник службы безопасности Шёрнер шепчет девушке на ухо:
— Иди и позови их.
Она качает головой.
— Иди, — повторяет он, — тогда все пройдет тихо.
И она выходит на поляну. Направляется к избушке и зовет Акселя.
Один раз, другой.
И вот он выходит на крыльцо. На его улыбающемся лице написано удивление. За ним появляются и датчане.
Немцы выходят из-за деревьев. Они одеты в гражданское, но пистолеты в руках говорят сами за себя. На ломаном шведском Шёрнер приказывает Вибке и датчанам положить руки на затылок и опуститься на колени.
Кертту садится на мох. Она хочет, чтобы Аксель понял: ее принудили совершить предательство. Она не допустит, чтобы он думал о ней плохо. Но Шёрнер уже догадался о ее желании и вовсе не намерен ей подыгрывать. Он подходит к девушке, не сводя пистолета с Акселя Вибке, и ласково гладит ее по щеке.
Кертту не видит, как смотрит на нее Аксель, но чувствует его презрение.
Шёрнер подносит пистолет к голове Вибке и заявляет, что хотел бы знать, кто его приятели.
Аксель отвечает, что он не понимает, что имеет в виду Шёрнер, что он…
Большего Аксель сказать не успевает, потому что немец резко направляет оружие в другую сторону и спускает курок.
Проходит пара секунд — и двое датчан падают в траву. Из уха Акселя хлещет кровь — это Шёрнер ударил его своим пистолетом. Немцы переглядываются.