И, вот, я занес клинок, готовясь перейти к решающей атаке. Прямо передо мной стояло четыре упыря. Остальные плелись чуть поодаль. Шаг. Еще шаг. И еще. Кончик моего клинка взмыл ввысь, достигнув максимально высокой точки и молнией рухнул вниз, рассекая напополам лицо, а с ним и голову, ближнего демона. Тварь рухнула как подкошенная, а шпага уже возвращалась обратно, по пути распоров живот следующему отродью. Упырь замер в тщетной попытке удержать собственные кишки. В следующую секунду я вонзил меч ему в висок, пронзив череп насквозь. Третий подошел уже слишком близко и наседал на меня, распахнув клыкастую пасть. С ним я повторил трюк, который однажды проделал с ненавистным мне хозяином гостиницы в ночь, когда Вильгельм перегрыз мне горло – схватил за нижнюю челюсть и резко рванул на себя. Челюсть осталась у меня в руках, упырь свалился на землю и я раздавил ему голову ударом своего тяжелого ботинка. В этот момент со мной сблизился четвертый демон, а следовавшие за ним твари стали обходить меня со всех сторон, стараясь окружить и навалиться всем сразу.
В этот момент кто-то, стоящий далеко за спинами упырей, протрубил в рог. Мои противники встали как вкопанные, потом развернулись и побрели от меня прочь. Рог прозвучал еще раз и твари прибавили шагу. И тут я решился еще на одно безумное действо. Схватив самого ближнего ко мне упыря, как раз, последнего из названных уже четверых, я притянул его к себе и впился в шею. Кровь демона, густая и липкая, отравленная ядом трупного разложения, заполняла мой рот. Это было самое мерзкое, что я когда-либо пил, как по вкусу, так и по содержанию, и организм отчаянно отказывался принимать эту жидкость. Но это была кровь, черт побери! В ней уже почти не оставалось той живительной силы, которой полна кровь любого человека, но так я мог рассчитывать, что протяну, если не до Гамбурга, то до ближайшей деревни точно. Поэтому я пил кровь демона. Хоть прикладывая силу, не меньшую, чем когда сражался с ними, но – пил. Спустя несколько минут тварь была полностью обескровлена. Мешком она рухнула к моим ногам. На всякий случай, я ткнул ее шпагой в голову.
После этого, я обратил свой взгляд к опушке леса, откуда доносился звук рога. Там, в окружении уцелевших упырей, стоял их повелитель, более всего напоминавший омерзительного кентавра. Туловище огромного кабана, вместо головы, венчалось человеческим торсом могучего сложения, который, в свою очередь, был украшен оленьей головой с роскошными ветвистыми рогами. Только вот зубы этого оленя больше походили на волчьи клыки… В одной руке демон держал слышанный уже мною рог, в другой – длинное копье с ланцетовидным наконечником. На шее демона висело ожерелье из иссушенных рук и ног человеческих младенцев, по крайней мере, размеры и характерная форма говорили именно об этом. Передо мной явно стоял сильный воин, свирепый и умелый. И у меня не было ни единого предположения, как мне с ним справиться. Одно я знал точно – ни в коем случае нельзя показывать своей растерянности, не говоря уже о страхе и прочем. У слабости своей, очень легко узнаваемый, запах, почуяв который, даже самый слабый из твоих врагов станет биться против тебя с утроенной силой. Но демон решил пока не нападать. Вместо этого, он заговорил со мной.