С этими словами она подошла к двери и стала биться головой о толстые доски.
Раз. И еще раз. И еще. И еще.
И с каждым ударом она смеялась все громче.
Повернулась ко мне окровавленным лицом и спросила:
«Любимый, чего ты медлишь?! За этими дверями наше счастье!». Я открыл глаза. Методичный глухой стук в дверь не исчез. Кто-то явно очень хотел нанести мне внезапный визит и вряд ли он шел с благими намерениями. Я успел только вскочить со своей лежанки, как дверные петли начали предательски дребезжать, намекая, что времени одеться у меня совершенно нет. Действительно, спустя секунду замок поддался, и дверь распахнулась настежь. На пороге толпились десятка два крепких мужиков – не иначе, как мой друг пастор поддался мукам совести и решил избавить мир от нечистой твари. Что ж, его можно было понять. Мои гости явно не ожидали, что я встречу их не мирно спящим, а вполне даже готовым дать отпор – иначе они действовали бы более вдумчиво и аккуратно, а не ломились бы всей толпой через довольно узкий проем. Но выбора уже не было. Я же воспользовался мгновениями замешательства, чтобы оценить обстановку. Большой опасности для меня деревенские здоровяки не представляли, однако, в условиях крайне ограниченного пространства все равно нужно было быть осторожным, чтобы никто не снес мне голову случайным ударом. А еще – на улице явно вовсю светит солнце и моих слуг, скорее всего, убили. Надеюсь, это была быстрая смерть.
Оплакать возможную потерю двух очень надежных и полезных помощников мне не дали. Первый переступивший порог моего обиталища крестьянин, наконец, опомнился, и бросился на меня с ревом, размахивая отнюдь немалых размеров тесаком. Наверное, среди своих друзей он слыл богатырем и умелым рубакой, но, по сравнению с паном Мариушем и прочими мастерами фехтования из Венеции, был чудовищно медленным и неуклюжим. Я убил его нарочито жестоко, чтобы распугать остальных и как можно быстрее закончить эту клоунаду – фактически, голыми руками разорвал бедолагу на части, сделав это неторопливо, смакуя его страдания и нарастающий страх врагов. В целом, это возымело эффект. Явно не готовые к такому повороту дел крестьяне превратились из кровожадных хищников в испуганных ягнят. Впрочем, толпа на то и толпа, чтобы ей было легко управлять. Я медленно пошел вперед. У нападавших появились первые признаки паники.
Когда я схватил самого ближнего из них и вырвал ему кишки, они побежали.
Побежали, спотыкаясь друг о друга, падая, ругаясь и истошно крича.
Я расправился еще с одним, самым нерадивым и остановился.