Исчезла в спальне, а Стив сел на пол.
Он думал о том, что за все время их знакомства никогда не испытывал к Анне никаких влечений. Да, он не мог иметь с женщинами половой связи, но влечение к ним порой ощущал, – какой-то болезненный огонек слабенько пробегал по его жилам. К Анне же никогда не испытывал и этого. Даже когда она делала перед ним разные упражнения, растяжки, шпагаты, ходила перед ним в неплотно запахнутом кимоно, когда наклонялась и выгибалась, когда он порой видел ее груди под отошедшими краями футболок, ее ноги в трико, открытые выше колен, – ничто не вызывало у него желания. Более того, ее тело почему-то даже иногда отталкивало его, оно казалось созданным из какой-то сырой органической массы, скажем, глины.
Но сегодня вечером там, в студии... Эта сырая масса превратилась в огонь. И этот огонь побежал по всему телу Стива, распаляя каждую его клеточку. Голова его кружилась, как после виски. Он ощутил, что может обладать женщиной...
Анна вышла из спальни. В белой пачке и белых чулках, на голове – корона. Подойдя к ящику музыкального театра, выбрала музыку. И когда зазвучала мелодия, Анна встала на пальцы и медленно, вся трепеща, поплыла...
...– Нет! No! – кричала она, пытаясь вырваться из его рук.
Он рвал на ней одежду, осыпал поцелуями ее плечи. Уже ничего не соображая, расстегнул пояс своих брюк. Куски белого разорванного шелка, порванные бретельки мелькали перед его глазами, словно в тумане.
– Нет! Нет! – кричала Анна, царапая его лицо и пытаясь вырваться.
Он злобно отвел ее руки и сдернул корону с ее головы.
И в этот миг вся комната вдруг наполнилась белыми хлопьями. Стиву сначала почудилось, что это ветер вдул в окно снег. Но замелькали перья, и красные клювы, и перепончатые лапы.
...Зашумели деревья, завыл ветер. Грязный снег летел на дорожки старого парка и на озеро. Но там, в парке, лебедей не было, ни одного.
А лебеди сейчас били Стива крепкими клювами. Били в шею, в спину, пытались выклевать ему глаза.
Наконец он выпустил Анну и, закрыв окровавленное лицо руками, перевернулся на спину. Подтянув согнутые ноги к животу, издал чудовищный вопль:
– А-а!
Вскочив, ринулся прочь. Отмахиваясь от птиц, которые неумолимо преследовали его своими ударами, вплоть до самых дверей.
5
Неделю Стив не выходил на работу, пока раны не затянулись. Потом коллегам соврал, что якобы в одном баре, где он пил пиво, возникла пьяная драка, он попытался усмирить дебоширов, но получил удар в лицо разбитой бутылкой. Расспросы на этом закончились.