Илья намазал масло на теплую хрустящую булочку. За соседним столиком сидела пожилая пара: седоволосый мужчина профессорского вида в костюме и с черной бабочкой на шее, и напудренная дама. С важным видом работали ножами и вилками, изредка косились на Илью.
Он налил себе из кувшина стакан вина. Когда же, наконец, эта профессура утрется салфетками и исчезнет? Они ушли, когда Илья допивал третий стакан вина, а часы с застывшей кукушкой показывали начало седьмого.
– Сеньору подавать блюдо?
– Да, одно принесите.
Полчаса – законное дамское время на опоздание. Правда, Лена обычно опаздывала минут на десять-пятнадцать, не более, а по утрам порой приходила даже раньше девяти, когда Илья еще нежился в постели.
Лена дробно стучала в дверь своими длинными пальцами с накрашенными ноготками: «трам-трам-трам». Илья тут же вскакивал и, не одеваясь, шел открывать. Правда, в последнее время, когда раздавалась знакомая дробь, уже не спешил, а нехотя плелся к двери. Один раз даже не встал – лежал, глядя на закрытую дверь. Лена стояла за дверью и стучала. Илье почему-то понравилась такая ситуация. Показалось, что он ей мстит. Хотя мстить-то ей было не за что…
В тот раз Лена, не дождавшись, ушла. Потом Илья соврал, что заболела мать, и ему пришлось переночевать у сестры. Лена, кажется, не поверила, но кое-как уладилось, хотя отношения уже были ни к черту.
Но теперь все изменится. И что он себе придумал? Чем был недоволен? Лена ведь ничего не требовала, не ставила никаких условий. Сама приходила к нему.
Часы показывали начало девятого. Смысла заказывать блюдо для сеньоры уже нет. Не придет. Впрочем, он ведь заранее это знал. Зачем он ей нужен? Нищий. Замученный. Еще и с претензиями. С ним сложно. А ей, женщине сорока лет, нужен такой, с кем легко. Легко и красиво. Проблем и нервотрепки хватает дома, с мужем. Но, кроме мужа, должна быть другая жизнь. С другим героем. Не таким, как Илья.
Он заказал сто граммов коньяка. Да, так желает сеньор. Вторую порцию креветок, пожалуйста, оставьте себе. Нет, с собой он не возьмет. У сеньора в доме найдется, что поесть. Полный холодильник. Сто граммов коньяка и чек, пожалуйста.
Прищурившись, Илья изучил чек: 17, 10, 8. Как ни странно, уложился в сорок долларов. Он вытащил из бумажника деньги и положил их под опорожненную стопку. Все, пора отчаливать.
…Порывом морозного ветра обожгло щеки. Но холодно ему не было – внутри приятно грело. В барах и кафе горели огни. Обнявшись, спешили куда-то гомосексуалисты и лесбиянки. Бездомные негры устраивали себе ночлег из картонных коробок и рванья.